– А… – юная фрейлина царицы часто заморгала, соображая, но тут услышала сзади шаги и, вздрогнув, обернулась. Это была всего лишь горничная.
– Проводите её сиятельство в голубой зал, где сейчас королевский приём, – сказала ей Крэнс.
– Спасибо, графиня! – Ольва встала. – Была рада с Вами познакомиться! И пусть Ваши мечты сбудутся! Хотя…
Девушка не договорила, задумавшись. А потом уверенно повторила:
– Да, пусть они сбудутся!
– Благодарю! – Крэнс слегка приподнялась и улыбнулась. Её видимо изумила эмоциональность Ольвы.
***
Чендж махнула музыкантам и запела:
Широка и глубока,
как река, моя тоска.
И прозрачна, и светла,
как вода, моя слеза.
Говорил что – позабудь.
Уготован всем нам путь.
Твой – прославлен будь в веках!
А моя судьба – река.
Пусть стакан лежит, разбит.
Пролит яд, но он убит.
Горче яда поднесла
мне любовь моя Судьба.
Как душа теперь мертва,
холодна в реке вода.
Будь прославлен же в веках!
А моя судьба – река.
Тонкий голосок графини лился стройной грустной мелодией, музыканты с чувством выводили свои партии, и все в зале поневоле поддались очарованию песни. Царица заметила, как прониклась печальной музыкой Лучия – как ещё больше побледнело и сосредоточилось лицо венценосной девушки, заблестели тёмные глаза, а тонкие пальцы сжали сложенный веер.
– Браво, графиня! – похвалила Аника, когда музыка умолкла, и придворные дружно зааплодировали. – Но отчего столь грустный репертуар?
– Мы очень любим этот старый романс, – ответила вместо Чендж её королева. – Он трагичен, как и история его написания, но прекрасен, согласитесь? Девушка, утопившаяся из-за несчастной любви… Я только не совсем могу понять третий куплет: «пролит яд, но он убит», и никто не может объяснить мне. Автор скрыл смысл. Тем не менее…
Разволновавшись, Лучия на заметила, как перешла на неофициальный тон. Аника улыбнулась и заметила:
– Мы можем Вам объяснить, ваше величество.
– Кхы, кхы-г, – вдруг закашлялась герцогиня.
– Что-то не так, ваше высочество? – заботливо поинтересовалась царица.
– Ваше величество, позвольте заметить, – прокряхтела Тсонс, – что подобные истории не предназначены для ушей юных девушек.
– Ваше высочество! – прозвенели в голосе её племянницы ледяные нотки. – Позвольте и нам заметить, что мы – давно уже не просто «юная девушка», но Ваша королева!
Под гневным взглядом Тсонс покраснела и обмякла, хотя и пропыхтела что-то про приличия, но её уже никто не слушал.
– Пожалуйста, расскажите, ваше величество, – обратилась к Анике Лучия.
– Конечно. Однако кое в чём герцогиня права. Этой историей могут быть задеты Ваши чувства, но Вы – королева, для Вас нет ничего