обтянутой перчаткой, краешек бархатной занавески, смотрела сквозь оконце экипажа на мелькающие за ним сосны. Она застыла в этой позе и дышала так тихо, что стала похожа на изваяние. Черты лица Аники были неправильны, но и в её движениях, и в неподвижности было столько красивых форм, что вольно-невольно, графиня любовалась ею. Засмотрелась и сейчас. Но тут же одёрнула себя, стоило лишь женщине шевельнуть рукой и прислониться головой к мягкой обивке каретной стенки. Ольва заметила, что царица не рассматривала пейзажи за окном, её взгляд был устремлен не на деревья, он всего лишь скользил по ним. В то же время в нём не было равнодушия уставшего или скучающего человека. Взгляд был озабоченным, напряжённым, думающим. Ольва догадывалась, что существует какая-то проблема, посвящать в которую её никто не собирается. Графиня приуныла. Ей уже не хотелось, просто полагаясь на судьбу, быть наблюдателем и незаинтересованным оценщиком происходящего. Она желала активных действий, чтобы скорее освоить новое пространство и время, сулящее ей немало удовольствий и радостей. Она хотела включиться в жизнь, быть участником игры. Но царица молчала, а первой нарушить тишину Ольва не решалась. «Ничего, у меня всё впереди. Я ещё успею разобраться, что к чему – стоит лишь набраться немного терпения. По-хорошему, надо бы добиться расположения Аники. Даже если я ей не нравлюсь, она говорила, что ответственна за меня перед Властителем, поэтому так или иначе зла мне не причинит. Но не хотелось бы стать лишь оберегаемой от невзгод дурочкой. Роль фрейлины, которой доверяют, гораздо интереснее», – мысленно рассуждала девушка.
Карета гладко катила по мощёной камнем дороге, лишь изредка вздрагивая на рессорах. Мерный стук копыт успокаивал и постепенно вгонял рано разбуженную девушку в дрёму. Мысли Ольвы непроизвольно сменились свежими воспоминаниями о расцветающем саде, голубом небе, роскошных апартаментах, тлеющих в камине углях… Тревога отступила и дала простор оптимистичным грёзам…
***
Экипаж неожиданно несколько раз резко тряхнуло, и Ольва проснулась. Она не помнила, как задремала, и теперь не знала, сколько времени они провели в пути и где находятся сейчас. Ещё мутными ото сна глазами она бросила взгляд в окошко кареты: всё тот же густой, тёмный лес напирал толстыми ветками на узкую дорогу. Но теперь он поднимался вверх по каменистым склонам и кое-где перемежался голыми каменными глыбами. Девушка поняла, что они достигли отрогов гор, вершины которых были видны из герцогской усадьбы. Дорога, судя по тому, как трясло карету, изменилась. Ольва бросила взгляд на Анику. Та сидела, мерно покачиваясь в такт экипажу, полуприкрыв глаза и не обращая внимания на спутницу, всё думала о чём-то. Рядом с ней на сиденье лежал небольшой тёмный томик в бархатном переплёте: похоже, пока девушка спала, царица читала. Юная фрейлина вздохнула. Ей было скучно, и стало укачивать. Она снова закрыла глаза и попыталась заснуть, но Ольва уже достаточно выспалась, и сон не шёл. Девушка вновь посмотрела на Анику и заняла свои мысли тем, что же представляет из себя эта женщина?
