Автомобиль остановился у пустыря. Солдаты выгрузили носилки с отцом Серафимом и положили их на снег.
Владыка приподнялся на локтях и посмотрел на пустырь. Метрах в ста был набросан вал свежевырытой земли, а рядом с ним – глубокий ров.
В это время подъехала другая машина, из которой вылезли капитан и комиссар. Они подошли к носилкам, и Реденс спросил:
– Вы не передумали? Еще не поздно всё изменить.
– Я не Иуда, – тихо, но твердо произнес митрополит. – Я всю жизнь нес людям веру. Я служил Господу нашему! А истинная вера – это самоотречение. Зло, которое вы сеете, вернется к вам… и тогда вы поймете, что вы творили!
– Ладно, хватит ваших проповедей! Несите туда! – И комиссар показал рукой, куда нести носилки.
Двое солдат положили их у края рва. Когда они уходили, владыка попросил одного из них:
– Сынок, помоги мне подняться.
Солдат помог, но ноги были совсем слабыми, и митрополит смог встать только на одно колено. Он увидел перед собой трех солдат и чуть в стороне от них комиссара и капитана.
Солдат отошел, оставив его стоять коленопреклоненным. Владыка Серафим поднял голову, глубоко вдохнул морозный декабрьский воздух и, глядя на далекие облака, стал негромко говорить:
– Господи, помилуй! Дай силы, Господи, честно свой крест пронести! Прости их, Господи! Ибо не ведают…
– Вот и все! – сказал Реденс и с довольным видом хлопнул по плечу капитана.
…Он тогда еще не знал, что ровно через три года зло вернется бумерангом. И уже он, Реденс Станислав Францевич, будет просить помощи и кричать от боли в сыром темном подвале, после чего будет расстрелян как шпион и враг народа.
А в 1941 году, поднимая солдат в контратаку, будет смертельно ранен оправданный в 38-м полковник Саблин.
До начала войны Андрей Игнатьевич постоянно будет ходить в храм и поминать митрополита Серафима, который в дни тяжелых испытаний дал ему урок духовной силы и истинной веры.
Забывая о Боге
Сотни раз, забывая о Боге,
Мы его снова просим помочь,
По грехам в кровь избитые ноги
Продолжая неспешно волочь.
Нам бы просто упасть на колени,
И оставить всю ложь за спиной,
И поверить без всяких сомнений,
Что Отец примет всех нас домой.
Примет тех, кто достоин прощенья,
Кто прошел через боль и нужду,
Кто нес веру, сгибаясь в гоненьях,
Кто в лишеньях лелеял мечту.
Кто, других из огня доставая,
Сам сгорал, как свеча на ветру,
Беззащитных собой закрывая,
Умирал одиноко в миру.
Всех, кто жил, теплоту отдавая,
Не испачкав души чернотой,
Он простит, добротой обнимая,
Скажет: «Сын, ты вернулся домой!»
Скажет: «Дочь, ты вернулась домой!»
Шаги в бессмертие
рассказ
Шел июнь 1919 года. Разрываемая на части гражданской войной Россия стонала от рек крови, пролитой