Герману не хотелось спорить, но он все же был уверен, что каждый просто обязан предъявлять к себе какие-то требования. Ставить задачи и решать их. Выжимать максимум.
Но постепенно он справился. Труднее всего было найти те самые «доступные и запоминающиеся слова», способные достойно аккомпанировать видимой красоте, истории, живущей на этом небольшом клочке земли. К некоторым сюжетам Герман делал множество подходов, выстраивал рассказ то на одном основании, то на другом, смотрел, что больше увлекает людей, заставляет следить за развитием сюжета. Поступательное разумное повествование никогда ни с кем не срабатывало – слишком скучно. Везде нужна драматургия: коротко, внятно, завязка, интрига, кульминация, разрешение…
Драматургия – наше все.
МОНМАРТР. ОКТЯБРЬ 1900
ИНТ. ПАРИЖ. МАСТЕРСКАЯ НОНЕЛЯ. ДЕНЬ1
ПАБЛО2 остановил КАРЛОСА3, который собирался благовоспитанно постучать в дверь.
– Что же это будет за сюрприз? Давай ошарашим старину НОНЕЛЯ4 как следует.
Карлос кивнул, улыбнулся, надавил плечом на дверь и замер на пороге. Пабло вслед за ним ввалился в студию и тоже остановился. Они застали своего друга за работой – он стоял перед мольбертом, в одежде, измазанной краской, и был не один: лежа на шелковом покрывале, ему позировала нагая ЖЕРМЕН5. Она опиралась головой на согнутую в локте руку и безмятежно улыбнулась вошедшим.
Нонель отложил палитру и кисть, шагнул навстречу друзьям:
– Кого я вижу! Карлос, Пабло! Здóрово! Все-таки получилось до нас добраться!
Он раскинул руки и Карлос аккуратно, стараясь не испачкаться, обнял его. Отстранившись от друга, он важно ответил:
– Все по плану.
Нонель тем временем заключил в объятия Пабло:
– И Паблито захватил! Молодец!
Карлос возразил:
– Паблито сам по себе, и он главный герой. У него же картина на выставке Всемирной. Знаешь об этом?
Карлос невольно бросил робкий взгляд в сторону Жермен, а она в ответ снова ему улыбнулась. Села, прикрылась покрывалом, закинув один его край через плечо, взялась за гребень и шпильки – стала собирать в прическу распущенные волосы. Пабло прошел вглубь студии и внимательно наблюдал за движениями модели. Карлос же, замявшийся у порога, осматривал скорее мастерскую; впрочем, там и были-то всего лишь большой стол, рядом с ним – этажерка, заваленная бумагами, низкий широкий топчан-кровать у одного из выходивших на север окон (именно здесь в спокойном свете раньше возлежала, а теперь сидела красавица), ширма в восточном стиле, продавленный диван, шкаф-буфет, вешалка на стене, два стула. И пространство для работы, где стояли мольберты.