– Не можешь? Значит, лжешь про ненависть. Того, кого ненавидят, убивают без жалости. Если нет ножа – вгрызаются в горло зубами.
Отпустил мою руку, и нож с гулким звоном упал на паркет.
– Если ты что–то говоришь, то умей это доказывать, – выпрямился и, будто бы ничего не случилось, направился к выходу, бросив напоследок: – Дарья, иди одеваться.
Проследила за тем, как дверь за мужчиной закрылась, и с тихим вздохом поднялась. Страшно, конечно, но… Делать нечего, кроме как плестись только вперед.
Едва я вышла из террасы, увидела ту самую горничную – ей отдали распоряжение меня одеть и причесать. Правда, не учли один совсем малозначительный факт – кукла сама умеет приводить себя в порядок. Заводские настройки у нее, к сожалению.
Сообщила шпильку женщине, так она даже не смутилась – все та же маска на лице и холодный взгляд. Даже нервного смешка не услышала, так что было ощущение, что я со статуей разговариваю. Плюнула потом в это неблагодарное дело – попытку всех вразумить, и молча пошла за ней – дорогу от спальни до места трапезы я не запоминала. А по пути все пыталась успокоить бешено бьющееся сердце и подрагивающие ладони. Хорошо хоть меня не трясло и не колотило, как в самую первую”радушную” встречу с этим маньяком.
И еще напряженно думала. Правду говорят, что в критических ситуациях у людей лучше работает мозг, потому что, пока горничная мне волосы как–то странно заплетала (возразить я не решилась), у меня появился план. Сначала вся мозаика в голове сложилась – ему нравится, когда его называют по имени и когда с ним… нежны что ли? Как бы странно не звучало, но, когда он набросился на меня, а не на завтрак, мой тон смог его остановить. Я ведь назвала его “Пашей”.
Актриса я или нет? Сыграю ему новую реальность. Обману и уйду. Как некоторые яды, надо начинать давать себя понемногу, а потом удвоить порцию “любви”, и я ему просто стану больше неинтересной. Утешив себя этим, с улыбкой спустилась вниз, одетая уже с иголочки. Было новым все: начиная с белья, а заканчивая теплым осенним пальто, которое я сама так и не купила – только начала копить. Рано в этом году холода пришли, я не сумела рассчитать деньги, чтобы хватило на все. Однако меня не радовали внеплановые обновки. Лишь горше на душе стало, пока губы улыбались фальшивой искренней улыбкой.
Сегодня особняк показался мне еще более красивым. Красивым и опасным, как и его хозяин. Однако атмосфера вокруг давила на меня – слишком я не такая. Не из этого, богатого, теста. Я простая, обычная. Я чувствовала себя Золушкой после свадьбы, едва все маски были сброшены.
– Готова? – раздался позади меня мужской голос.
Вздрогнув от неожиданности, повернулась и увидела Левича, который спускался по широкой лестнице, на ходу поправляя запонки. В идеально сидящем на его фигуре костюме чернильно–черного цвета и в кипенно–белой сорочке без единой складки. И даже туфли его блестели в свете ламп от чистоты. Понимаю, деловой стиль, но чуть ли не ляпнула, не на мои ли похорон идем. Но сдержалась: вдруг идею подам?
– Готова, –