– И вернуть моего отца?
– Да… наверное. – Гвен прикусила губу, неловко отводя взгляд.
Джек решительно выпрямился, скрестив руки на груди.
– Ты о чём-то умалчиваешь! Что ты хотела сказать про Часовщика там, во дворе?
Она тяжело вздохнула и посмотрела ему в глаза:
– Ладно, скажу… Ты был прав, Джек.
– Когда я был прав?
– Ну насчёт отца… когда говорил с Сейди. Твои подозрения вполне обоснованны. Согласно данным министерства, Джон Баклз погиб три дня назад. Его каптенармус[7] был найден в Тауэре с ожогами и ранениями по всему телу. Сейчас он в реанимации, но ещё не пришёл в себя.
– Каптенармус? – Джек пытался понять, что она говорит, но слова не связывались в чёткую картинку.
– Ах да… У каждого искателя есть свой каптенармус… Ну вроде ассистента – как Ватсон при Холмсе[8]. Так вот, ассистента твоего отца обнаружили в Тауре без сознания. Он был один, но рядом – куча золы, и… – Она сглотнула комок. – Рядом лежали обгоревшие остатки шляпы… котелка.
– Но Часовщик…
– У него нет никаких доказательств, что твой отец жив. Что, если вся наша охота принесёт пользу одному Часовщику?
– Нет! – Джек отвернулся и судорожно сжал чугунную решётку. – Не может быть! Ваше министерство ошиблось.
– Понимаю, это тяжело слышать, но…
Он с силой тряхнул толстые прутья:
– Я сказал – нет! Подумаешь, обгоревший котелок. Мой отец жив! Мы найдём Искру и вернём его.
– Да, конечно… – вздохнула Гвен. – Ты прав. Глупо было с моей стороны…
Джек хмыкнул. Слишком уж легко она согласилась.
– Откуда вообще тебе всё это известно? – подозрительно прищурился он. – Ты ведь всего-навсего секретарь!
Она потупилась, прислонившись к стене.
– Ученик секретаря…
– Тогда откуда знаешь?
– Помнишь, я говорила про каптенармуса, который лежит без сознания?
– Да, а что?
Гвен отвернулась, разглядывая мостовую.
– Его зовут Перси Кинкейд. Это он научил меня всему, рассказал про искателей… готовил к работе в министерстве, сколько я себя помню. Он мой родной дядя.
– А-а… – Джек смутился. Ему не приходило в голову, что от злобного Часовщика могли пострадать и другие семьи. Теперь он понял, почему тревога и затаённая грусть на лице Гвен напоминали выражение лица его матери. – Мы отыщем Искру, Гвен, – произнёс он уже мягче, – обязательно отыщем. Освободим моего отца и заставим Часовщика ответить за всё зло, которое он причинил.
– Да. –