– Лучше бы вы уехали отсюдова, – выпалила Васька.
– Это с каких порёнок?
– Все знают про вас. Мне папу жалко, – выдавила она из себя.
– Да чего ты понимаешь? Зачем лезешь во взрослую жизнь? – возмутилась агрономша и, не желая слушать Ваську, ушла в свой профком.
Определённо, Галина Аркадьевна передала отцу разговор с Васькой, потому что отец как-то со вздохом покачал головой.
– Ох, Васька, Васька, Василисушка. Жизнь прожить – не поле перейти. Всякое бывает. И не надо тебе пока молодую головку забивать.
И то, что он не вспылил, не отругал её за вмешательство, ещё больше встревожило её. Неужели может такое случиться, что отец покинет их.
Видимо, мать пыталась вразумить Ивана Родионовича. То и дело на кухне раздавался её слёзный голос и угрюмое бурчанье отца.
Конечно, Анфиса Семёновна догадалась всё сделать по тогдашней методе: сходила к Григорию Фомичу, пожаловалась, потому что отец упрекал её в том, что наябедничала, хотя у него будто бы ничего с агрономшей не было и нет. Ну, подыгрывал на гармони, когда она пела, дак больше некому было.
Григорий Фомич был человек тёртый, опытный, умел щекотливые дела спускать на тормозах. Не довёл до шумного обсуждения на партбюро или даже партсобрании.
И то, что Галину Аркадьевну повысили и перевели в районное управление сельского хозяйства, видимо, произошло не без участия председателя. Он ведь в их Орлецком районе был самым авторитетным, шёл на звезду Героя Социалистического Труда. Урожайность была 25—27 центнеров зерновых с гектара, удои чуть ли не самые высокие в области. Уехала Галина Аркадьевна в райцентр, заменил её пожилой агроном Василий Васильевич Шихов из районного управления сельского хозяйства, которого определённо переманил к себе Григорий Фомич.
Многие недоумевали, как этот уже в больших годах лысый очкастый человек решился из города Орлец с высокой должности перебраться в обычное село Коромысловщину.
– Я, конечно, не писатель Шолохов, но считаю, что жить и творить надо в самой народной глубине, – объяснял Шихов любопытным.
И первое своё знакомство на разнарядке начал стихами: не завидная, но очень почётная у нас доля. Без нас людям не прожить. Но больше всего достаётся нам.
О нас поэты песен не слагают,
И режиссёры не снимают нас в кино,
Везде лишь только нас ругают
За шерсть, за яйца, мясо, молоко.
Народ стихи одобрил и агронома принял.
Григорий Фомич удивлялся начитанности и эрудированности Шихова, который знал сведения не только по хозяйствам района, но и по стране. К примеру, о том, что нагрузка на трактор по стране 95 гектаров пашни, на комбайн 155 гектаров уборочной площади. Он не только этими цифрами козырял, но и знал, сколько бы надо установить для машин этих самых га для самой производительной работы.
Григорий Фомич крутил головой:
– Ну и головастый ты, Василий Васильевич,