Теперь уже не так! За это бога я
Иду почтить молитвой подобающей.
Карион (подначивая):
– Но, ради всех богов, к чему же этот плащ, в нем, верно, посвящался ты в мистерии?
Честный:
– Нисколько; просто мёрз я в нем тринадцать лет.
Карион:
– А башмаки?
Честный:
– И в них я зимовал всегда.
Карион:
– Занятные несёшь подарки богу ты!
И в этот благостный момент социального единства у Аристофана на сцену вбегает доносчик, за ним его постоянный свидетель.
Доносчик:
– Где он, где этот бог, который всех один
Сулился нас обогатить немедленно,
Лишь только зрячим станет, как был ранее?
Куда там! Разорил уже он кой-кого!
Карион:
– Но с кем же так он поступил?
Доносчик
– Да вот со мной!
Карион:
– Ты что ж – из негодяев и грабителей?
Доносчик:
– Свидетель Зевс, в вас нет ни капли честности! Конечно же, у вас моё имущество!
Шныряет по сцене и заглядывает в дом, но вместо имущества натыкается на полемику с Честным.
Честный:
– Ты – гражданин примерный?
Доносчик:
– Как никто другой!
Честный:
– Ответь тогда мне на вопросы.
Доносчик:
– Что тебе?
Честный:
– Ты земледелец?
Доносчик:
– Разве я с ума сошёл?
Честный:
– Тогда купец?
Доносчик
– Прикидываюсь им порой.
Честный
– Что ж? Ремеслу учился ты?
Доносчик:
– Клянусь, что нет!
Честный:
– Так чем живёшь ты, ничего не делая?
Доносчик:
– О всех делах – и частных и общественных забочусь я.
Честный:
– Ты? А зачем?
Доносчик:
– Так хочется!
Честный:
– Так в чем твоя примерность? Ненавидимый,
Суёшься ты, грабитель, не в свои дела!
Доносчик:
– Ах ты, глупыш! Не должен ли заботиться
По мере сил я о своём отечестве?
Честный:
– Соваться всюду – значит ли заботиться?
Доносчик:
– Да! Помогать законам установленным
И преграждать пути их нарушителям!
В общем, Честному ясно, что доносчику нравится пребывать в своём основном занятии – обвинителем всех и вся, не рискуя ничем.
– И ты не переменишься?
Доносчик:
– Хоть золотом меня осыпь и молока дай птичьего!
Далее, как и у нас в России, всякая дискуссия кончается потасовкой. Карион с Честным, малость поколотив Доносчика, заставляют его снять парадный плащ и облачают в рваную одежду и башмаки Честного, при не очень сильном противодействии последнего:
– Нет, плащ мой посвящён давно уж Плутосу.
Карион:
– Для