Он отвернулся и стал убеждать себя, что этот зовущий взгляд ему почудился или женщина смотрела на кого-то другого, может, на любимого мужчину, находящегося где-то за спиной Насадного: такие барышни в Заполярье никогда в одиночку не путешествуют. Выдержав несколько минут, он непроизвольно поискал ее глазами в толпе и обнаружил, что женщина стоит еще ближе и теперь уже явно глядит на него с легкой, затаенной улыбкой. И получилось как-то само собой – седина в бороду, бес в ребро! – солидный, трезвомыслящий академик неожиданно подмигнул ей и сбил шапку на затылок.
Женщина приложила пальчик к губам, и сквозь бесконечный человеческий гул, заполнивший пространство аэровокзала, сквозь вой снегоуборочных турбореактивных машин на улице он услышал сокровенное и тихое:
– Тс-с-с…
Или показалось?..
А она вдруг пропала в шевелящейся толпе, исчезла, словно призрак, и во взволнованной душе Насадного остался ее пушистый и знобящий, как морозный узор на стекле, след-образ. Пожалуй, около получаса академик высматривал ее в зале, затем бездумно, легкомысленно оставил занятое кресло, сумку с документами и столько же бродил среди человеческой массы, обряженной в звериные шкуры, потом вышел на улицу и здесь немного протрезвел.
Когда же вернулся назад, место оказалось занято: толстый бородач сидел в кресле и держал сумку с секретными документами на коленях.
– Здесь занято! – грубо сказал академик и отнял сумку. – Освободи место.
– Пожалуйста, – сразу же встал бородач. – Присел на минуту, ноги отваливаются…
Академик проверил застежки на сумке, убедился, что ее не открывали, и угнездился в кресле, накрывшись дубленкой. И в этот миг увидел женщину! Только сейчас она была не одна – с мужчиной в точно такой же дошке и шапке. Они медленно двигались сквозь толпу и кого-то искали…
Насадный усмехнулся про себя, вспомнив недавние дерзкие, сумасшедшие мысли и надежды, встряхнул головой, насадил шапку на глаза и подтянул к носу полу дубленки: почему-то было горько и стыдно за этот призрачный, безмолвный монолог с чужой женой. Будто в карман ее мужу залез и стащил трояк…
Он постарался все забыть, насильно заставляя себя думать о вещах серьезных и важных, однако в сознании возникла какая-то черная дыра, где пропадали мысли о госкомиссии и научно-технических экспертизах «Разряда».
Перед глазами стоял морозный узор, в ушах или голове звучало сокровенное:
– Тс-с-с…
Он встряхнулся, сбросил