Деревенские прозвища
«Выражается сильно российский народ!
И если наградит кого словцом, то пойдёт оно ему в род и потомство!»
После первого курса пединститута у нас была фольклорная практика. Записывать старые песни, поговорки, предания городских студентов руководитель практики повёз на Ветлугу. А я отпросилась у него к бабушке в село Охапкино. Я и так туда ездила отдыхать каждое лето. В этот раз решила совместить приятное с полезным.
В день приезда я помогла бабушке прополоть огород, затем сходила искупаться на пруд, потом легла полежать и… уснула. Проснулась – уже вечер, а у бабушки гостьи – её подруги тётя Тая и тётя Васса. На столе нехитрая снедь да бутылка любимой бабушкиной клюквенной настойки. Когда я подсела к столу, старушки уже клюкнули по несколько рюмочек и живо обсуждали последние деревенские события.
– Вчерась у Нюрки Миленькой дочь с мужем с детьми приехала! Ну и фифа! – делится тётя Васса.
– Тётя Васс! – встреваю в разговор. – А почему её зовут Нюра Миленькая?
– Так она к каждому слову «миленькая» прибавляет! – смеётся тётя Васса. – Ты куда, миленькая? Хлеб-то привезли ли, миленькая? С базару что ли, миленькая? – Я задумываюсь. Село Охапкино – большое. Пенсионеров уйма. И у многих давнишние прозвища!
Лизка Хромая – сердитая маленькая старушенция, которая сильно прихрамывает. Говорят, по молодости любительница была мужичка с получкой к себе в дом зазвать да и обобрать!
Марья-Крикунья – крепкая высокая старуха, которая и зиму, и лето ходит в валенках с галошами и чёрном жакете. Говорить она не умеет, может только орать!
«Сладкая парочка» – Пашка Хрипатый с Веркой Косорылой – тоже оправдывают свои прозвища!
Пашка не говорит, а сипит, словно у него одно лёгкое.
– А почему Верку Косорылой называют?
– А вон как у неё лицо-то перекосило! Говорят, в детстве гусь напугал!
– А почему дядю Колю «Колька Залежалый» зовут?
Старушки прыскают.
– Э, милочка! Вот замуж выйдешь, мы тебе и объясним! – хохочет тётя Тая. Опускаю глаза, чувствую, что краснею. До меня доходит смысл слова «залежалый»!
– Ну, студенточка, про кого тебе ещё рассказать? – задорно спрашивает тётя Тая. – Ну, Вовка Пучеглазый – сама видела, как у него зенки-то вылезли! Кирюха-Балтика всегда в тельняшке ходит!
– А почему старушку эту – маленькую, сгорбленную, с клюкой, из 13 дома – мальчишки дразнят «Курлиха – резиновая ж-па»? – не унимаюсь я. Чувствую, что мои расспросы нравятся старушкам.
– Курлиха-то? – старушки переглядываются и смеются пуще прежнего. Просмеявшись, тётя Васса рассказывает:
– Давно это было! Лет 40 назад. Люська Курлихина в больнице лежала с воспалением лёгких. Всю её задницу искололи, а когда выписали, велели грелки к ягодицам прикладывать. Не знаю – с холодной водой или горячей! И вот Люська как-то с грелками под юбкой пошла в магазин. Поленилась, видать, отвязывать! А мужик один был – Витька Тюпин! Помер уж давно! Любил Витька чужих баб по задницам