– Из того, что я слышала, на дело серийного убийцы не тянет. Жертва одна, он отрицает, что убил ее. – Не было нужды говорить Максу, что это тянет лишь на тяжкое уголовное преступление четвертого класса – надругательство над трупом. Скромный тюремный срок. – Не возьму в толк, какое, к черту, это имеет отношение ко мне? – Я отпила из банки.
– Когда криминалисты проверили машину, они нашли тайник с альбомом для вырезок и журналами. – Здесь Койот, как мне показалось, взвесил свои слова более тщательно, если это было возможно. – И с открытками.
Немного колы пролилось на ковер Джейн: моя рука дернулась.
– Адресованными, надписанными? – спросила я.
Он покачал головой. Я пожала плечами:
– Куча народу покупает открытки. Даже дальнобойщики.
Он шумно вздохнул и сказал:
– Все журналы были со статьями об убийствах на Шоссе шестьдесят шесть.
«Шоссе-66». Самое крупное в моей карьере дело об убийствах на сексуальной почве. Дело, закрыть которое мне не удалось. Дело, в котором я потеряла молодого агента, ставшего последней известной следствию жертвой убийцы. И единственной, кого так и не нашли. Мне не хотелось задавать напрашивающийся вопрос – тот, на который я семнадцать лет мечтала ответить. Вместо этого я сказала:
– А, фанат. Этот, как, ты сказал, его имя?
– Флойд Линч.
– Он мог быть фанатом: даже у серийных убийц есть фанаты.
– Похоже, журналы в самом деле повлияли на него. Знал он много, в том числе имена жертв.
– Все это говорили в новостях.
– И писали в журналах: «Я перерезал ей ахиллесово сухожилие, чтобы она не смогла убежать, я изнасиловал ее, потом задушил медленно и почувствовал, как податлива косточка в ее горле…»
– Это тоже было в новостях. К тому же он мог и нафантазировать, что-то добавить от себя.
– «…я отрезал ей правое ухо».
А это уже ломало версию, которую я выстраивала. Никто, кроме правоохранительных органов, не знал, какие были у киллера трофеи. И отрезанных ушей так и не нашли.
– Такие подробности мы скрывали, – призналась я.
– Вот что мне рассказали. – Нервничая все заметнее, Макс поерзал на диване и прочистил горло.
Голос его, однако, зазвучал мягко и спокойно. Ненавижу, когда так делают. Это недобрый знак.
– Бриджид, потом, когда криминалисты сказали Джорджу Манрикесу, мед…
– Знаю, судмедэксперту.
– …о журналах, он поднял дело и сопоставил факты с результатами осмотра тела, которое обнаружили в машине. Несмотря на мумификацию, он определил наличие сломанной подъязычной кости, перерезанного ахилла, отсутствие правого уха – все это было там. Modus operandi налицо.
– Мумия в грузовике, – сказала я.
– Все как у жертв Шоссе шестьдесят шесть, – кивнул Макс.
Не в состоянии найти другое объяснение, я наконец задала вопрос, а сердце забилось в ожидании.
– Это она? Ее мумия в грузовике?
Ответ принес облегчение и разочарование.
– Нет. Это