– Когда пришла последняя?
Он потасовал открытки и вытянул одну, показав мне почтовую марку:
– Пару месяцев назад – вот эта.
– Они… – Я замолчала, высчитывая хронологию передвижений Флойда Линча: отправлена более чем за месяц до того, как его взяли.
Зак мягко шикнул на меня.
– Бриджид, я тебя люблю, – произнес он.
– И я тебя, Зак, – отозвалась я.
Это был один из тех рефлекторных моментов, когда тебе говорят эти слова, и ты говоришь такие же в ответ, и никто не знает, что сказанное на самом деле значит. Но оно не вредит никому.
– А теперь проваливай к чертям и оставь меня одного, – скомандовал он тоном крутого парня, протягивая руку за открытками.
Заметив, что пюре на подносе выглядит очень аппетитно, я пообещала ему позвонить утром, а еще – позаботиться о документах, которые потребуются, чтобы забрать Джессику у судебного патологоанатома. И спросила, не будет ли он против, если я заберу открытки.
Наверное, после увиденного тела дочери они потеряли для него свою ценность, и он отдал их. Я убрала открытки в боковой карман сумки с таким почтением, будто они и в самом деле от Джессики.
Я не люблю одиночества, но предстать перед Карло прямо сейчас не могла, не было сил притворяться. По пути из отеля позвонила Зигмунду на мобильный, чтобы сходил со мной выпить. Я поведаю ему, каково это – встретиться с Заком и Джессикой спустя столько лет, а сама послушаю о том, как идут тесты на невменяемость.
– Никак они не идут, – ответил Зигмунд, когда я поинтересовалась. – Моррисон сказал, в этом нет необходимости, невменяемость даже не обсуждается, и если все-таки оценки понадобятся, он пригласит кого-нибудь из местных. Извинился за недопонимание.
– Тебя отфутболили?
– Он позвонил, был очень вежлив и заметно взволнован. Я не знал, что агент Коулмен не согласовала с ним этот вопрос. По правде говоря, по неосторожности я упомянул, что ты ездила с нами вчера, и Моррисону это тоже не понравилось. По-видимому, он против того, чтобы держать тебя в курсе событий, так что Коулмен и в этом плане нарушила протокол. У нее могут быть неприятности.
– Ненавижу Моррисона.
– Ты частенько повторяешь это.
– Тебе, кстати, тоже может перепасть.
– Это всегда было одной из твоих проблем: ты никогда не играла на своей позиции, всегда тебя тянуло на левое поле. – Зигмунд не смотрит спортивные трансляции, но терминами пользуется только так.
– Значит, встретиться не хочешь?
– Прости, Стингер, надо было сразу тебе сказать, я не здесь. Примерно час назад вернулся домой. У нас плюс двадцать три. Но ты дай мне знать, если надо будет тебя выручить.
– Рада была повидаться, Зиг.
Мы попрощались друг с другом