Все они одинаковы, эти… продюсеры».
– Когда? – нетерпеливо повторила Алина, предчувствуя очередной поворот-разворот в своей, ко всему уже готовой судьбе.
– Сегодня ровно в полседьмого жду тебя у «Кофе хаус» на Кутузовском, – все так же вальяжно, как обожравшаяся кошка, промурлыкала Розка. – Пока, пока, трусики не забудь… Шутка.
Хандра прошла. Алина, надевая на загорелое обнаженное тело ярко-желтое с красными розами платье, уже знала, что будет звездой. Ей казалось, что она отчетливо представляет, как засияет на тусклом, лживом отечественном небосклоне, где все звездочки-звездульки, появившиеся в последние времена, получили свои сомнительные орбиты и свои величины не своим талантом и любовью к искусству, а своей сделанной пластмассовой внешностью. Своей бросающейся в глаза собачьей покорностью и скрытой в глубине души кошачьей преданностью купившим им это утоление амбиций олигархам. Только выражение «звезда третьей-четвертой величины» заменялось теперь выражением «звезда с третьей-четвертой величиной»… бюста, разумеется… Представляла, как заставит говорить о себе. Видела, как к ее охренительным длинным ногам пачками валятся неразборчивые и разборчивые, но уже разобранные мужчинки, ползают, целуют туфли, признаются в придуманной ей для них любви, молят о пощаде… Особенно чурки…
Она отложила фен и расческу, наклонилась и обеими руками поправила волосы. Потом, распрямившись, резко встряхнула головой, распушив свою и без того пышную шевелюру. Надела на уши, плохо видимые сквозь густые, жесткие, закрученные в спирали локоны, больших размеров сочно-вишневые клипсы. Покрутила головой, попыталась увидеть, как это смотрится со спины. Достала открытые красные туфли на очень высоком каблуке, с металлическими окантовками спереди и сзади, надела их, прошлась по комнате, подпрыгнула. Подумала, еще бы розочку в волосы, и совсем Кармен… И осталась собой очень довольна. Надо сказать, что эффект получился на самом деле колоссальным. И такой эффект производят обычно красивые девушки, рост которых больше метра семидесяти. Стоит им надеть высокие каблуки, как все мужчины, ростом даже выше среднего, начинают казаться рядом с ними школьниками. А в Алининой, штурмуемой не одним мужчиной красоте был метр семьдесят три. Да еще каблуки. Да еще прическа… Да еще самомнение… На колени, холопы! Пик Коммунизма вам не по зубам!
– Так, сейчас пять часов… – в мозгу завертелась золотая, с бриллиантами, часовая швейцарская шестеренка, – Петя должен заехать через тридцать минут. Можно покурить.
Достала длинными, средней ухоженности пальцами с яркими кроваво-вишневыми ногтями, напоминающими издалека когти голодной тигрицы, запущенные в растерзанную, разодранную домашнюю корову (почему корову? почему домашнюю? – потому!), красивый брикетик