Она всегда держала в памяти личное прошлое: в то смутное время после развала Союза, когда на глазах рушилось абсолютно все, развалилась и ее семья: добрые люди доложили, что, пока она лежала в больнице на сохранении, муж частенько захаживал к ее подружке. С грудным ребенком на руках она, стиснув зубы, спрятала эмоции подальше, выгнала супруга, наняла няню и возглавила региональное издание российской газеты.
И сама выстояла, и газету подняла. Менялись фамилии исполнительных директоров, шли перерегистрации, увольнялись и приходили новые сотрудники – главный редактор оставался прежним. К слову, близких подруг Камолова больше не заводила.
– Ну, дай-то бог! Только, если можно, потерпи еще чуток. В январе Щербакова выйдет из декретного, у Стрельниковой как раз преддипломная практика начнется. Подучишь ее и можешь отправляться в декрет, – мягко похлопала ее по плечу Евгения Александровна и отошла, оставив переваривать услышанное.
«Неужели она готовит Стрельникову на мое место?! – верить в такое Кате не хотелось. – Дожила… Видать, пришел мой черед бороться за место под солнцем. Ладно, еще посмотрим, кто кого!»
Дождавшись подтверждения из типографии, что все с газетой нормально, вопреки совету Камоловой она решила задержаться в редакции. Хотелось скорее переварить неприятный разговор, успокоиться. Лучшее лекарство в таких случаях – работа.
«Дописать статью о скульпторе!» – приказала она себе, открыла наброски и включила диктофон.
Однако сосредоточиться все не удавалось: никак не отпускали мысли о коварной стажерке, о неблагодарной Жоржсанд, о не вовремя прилетавшей в Минск Сосновской, о том, что никогда нельзя расслабляться, а уж тем более почивать на лаврах.
Не без труда доделав статью (слава богу, Дудинцев был давним приятелем, полностью ей доверял и не требовал материал на вычитку), она автоматически сбросила ее в папку на четверг и выключила компьютер.
Взглянув на электронные часы, Катя принялась собирать вещи и вдруг поняла, что голодна. Неимоверно. За день, кроме кофе, небольшой шоколадки да яблока, во рту не побывало ни крошки.
«Заехать куда-нибудь поужинать? – подумала она, приблизившись на стоянке к своей тройке «БМВ». – Одной не хочется. А дома пустой холодильник. Загляну лучше в магазин».
Только она завела двигатель, как зазвонил мобильник.
– Ну, привет, соседка, – с несвойственной ей холодностью поздоровалась Лена. – Хотела зайти, поговорить, а тебя дома нет. Между прочим, уже почти девять.
«Тебе бы мои проблемы хоть на денек», – безо всяких обид подумала Проскурина, прекрасно зная, что главной заботой подруги была она сама, любимая.
После того как на последнем курсе иняза Ленка удачно вышла замуж, она ни дня нигде не работала и не собиралась. И без того жизнь ее была расписана буквально по минутам! Салоны красоты, занятия фитнесом, походы по бутикам и выставкам отнимали все силы и время. И надо везде успеть в этой гонке!