– Ничего смешного…
– Нет, погоди, я серьезно: может, у этой Ханны Холл паранормальные способности и она пытается что-то открыть тебе, какую-то тайну… Может, она как тот ребенок, который в фильме с Брюсом Уиллисом говорил: «Вижу мертвых людей…»[2]
– Не шути так: этот фильм – кошмар для детского психолога, – отвечал Джербер в том же шутливом тоне.
Потом он закрыл дверцу посудомоечной машины и включил самую экологичную программу. Вытер руки, бросил полотенце на стол, взял бокал вина и пошел к Сильвии.
Притушив свет, он сел с другой стороны дивана, а Сильвия положила ноги ему на бедра, чтобы согреться. Марко спал в своей кроватке, и теперь Джерберу хотелось, чтобы жена поухаживала за ним. Неделя выдалась тяжелая. Сначала Эмильян, мальчик-призрак, с его рассказом о том, как родители под масками животных вместе со священником устроили оргию, потом бредовые речи Ханны Холл.
– Нет, серьезно, – сказал он Сильвии. – Эта женщина утверждает, что все мы в детстве пережили какой-то эпизод, который не можем объяснить с точки зрения разума. С тобой, например, такое случалось?
– Мне было шесть лет, – ответила та, не задумываясь. – Ночью, когда умерла моя бабушка, в тот самый час прозвонил будильник, и было такое впечатление, будто кто-то присел на мою постель.
– Черт возьми, Сильвия! – воскликнул Джербер, не ожидавший услышать подобный рассказ. – Кажется, я больше никогда не смогу уснуть!
Оба прыснули, а потом весело смеялись по меньшей мере минуту. Пьетро был счастлив, что женился на ней, еще и потому, что Сильвия тоже была психологом, и он мог свободно обсуждать с ней случаи из своей практики. Но Сильвии хватило здравого смысла стать частным консультантом по вопросам брака. Такая работа гораздо реже доводила до стресса, чем возня с проблемными детьми, не говоря уже о том, что была гораздо более прибыльной.
Ничто так не повышает настроение, как дружный смех, который делишь с любимым человеком. В отличие от многих женщин, особенно от Ханны Холл, Сильвия находила забавными его хохмы. Поэтому Пьетро Джербер почувствовал облегчение. Но ненадолго.
– Вот что рассказала мне психолог Тереза Уолкер: Холл обвиняет себя в убийстве ребенка по имени Адо, которое она якобы совершила, когда сама была еще маленькой девочкой, – вспомнил он, тотчас же помрачнев. – Ханна жила в Тоскане в родной семье до десяти лет, потом переехала в Аделаиду и выросла в другой семье, приемной. Она утверждает, что в свое время подавила воспоминание об убийстве и ныне вернулась в Италию только затем, чтобы выяснить, случилось ли это на самом деле или же нет.
Когда Адо приходил ко мне по ночам, в доме голосов, он всегда прятался под кроватью… Но не он в тот раз позвал меня по имени… То были чужие.
– «Правило номер два: чужие опасны», – точь-в-точь повторил Джербер слова предполагаемой убийцы.
– Что это за «дом голосов»? – спросила Сильвия.
– Понятия не имею, – покачал головой Пьетро.
– Она хорошенькая? – лукаво осведомилась