– А если возможен другой путь? – тем же азартным тоном спросил Рокотов.
– Роман Степанович… – сказал Савельев, начиная чувствовать некоторое раздражение. – Это ведь мы, простите великодушно, занимаемся временем, а не вы. Я никоим образом не специалист в науках, но стараюсь кое-что штудировать, осваивать некоторые азы… Других путей нет, заверяют ученые.
– Все?
– Ну, насколько я знаю… Научное командование, выражаясь военными терминами, именно так считает.
– А если есть другие ученые? – прямо-таки звенящим от возбуждения голосом спросил Рокотов. – С другими точками зрения на предмет?
– Это интересно, – искренне сказал Савельев. – В наших бюллетенях о таком не было ни строчки… Из ваших, надо полагать? В таком случае, почему бы нам к нему не зайти прямо сейчас?
– Нельзя… Он… Он, собственно, уволен со службы…
Савельев пожал плечами:
– Говоря откровенно, это не прибавляет доверия…
– Значит, вы уже заранее вынесли вердикт…
Столь же мягко Савельев произнес:
– Господин поручик, внесем ясность. Я не могу выносить никаких вердиктов. Не уполномочен на то. Я вас прошу не усматривать во мне кого-то наподобие ревизора или комиссии из одного-единственного человека. У меня нет права ничего решать. Просто-напросто мое начальство по просьбе вашего направило меня сюда в качестве некоего консультанта – учитывая мое место службы. Вот и все. В просторечии выражаясь, мне нужно посмотреть, что у вас происходит, и не более того…
– Но вы ведь будете составлять отчет?
– Я представления не имею, потребуют ли его у меня, – признался Савельев. – Во всяком случае, ни о чем подобном речь не заходила.
– И все равно, вас наверняка попросят высказать свое мнение?
– Уж это наверняка, – задумчиво сказал Савельев. – Иначе зачем и посылать? Но мнение, будем откровенны, у меня пока что не сложилось совершенно…
Рокотов замолчал, отвернувшись прямо-таки с детской обидой. Они молча шагали по длинным коридорам, спускались по лестницам… Часто попадались часовые – хотя и не в таком количестве, как в батальоне. И специфика здесь была своя: в отличие от батальона, где военную форму с саперными кантами носили все без исключения, здесь, в Особой экспедиции, все поголовно ходили как раз в штатском (как и Савельев сейчас). Да и маскировка оказалась другая: несколько зданий, обнесенных глухой стеной, судя по вывеске у ворот, представляли собой «Нервно-психиатрическую клинику доктора Рознера». Ну что же, задумка неплоха: посторонний человек в такое заведение забредет лишь при крайней необходимости, да и любопытные особо разглядывать это место не будут, постараются побыстрее пройти мимо. Впрочем, как ему уже рассказали, в одном из флигелей (имевшем отдельный вход, не сообщавшийся с учреждением) и в самом деле обосновался самый настоящий ученый психиатр Иван Бернгардович