– Такого в моей жизни больше быть не должно, – тихо произнесла она, машинально разглаживая кожу лица.
Арон побелел, неожиданно схватил девушку за воротничок сорочки.
– Они убийцы! Это не люди – звери! Знаешь, сколько на их руках крови?
Она спокойно отцепила его руки от сорочки.
– А на твоих?
– Я – стопарь, штопорило! Я ворую, а не убиваю!
– Ты убил. И я вместе с тобой. Мы вместе убили двадцать человек. И на наших руках теперь тоже кровь.
– Их должны были убить.
– Не нам судить. Над нами есть Тот, Кто судит. И я свои руки больше в кровавом деле не замараю.
Было ветрено и сыро. Сонька под большим зонтом шла по проспекту. Казалась, она ни на что не обращала внимания. Зонт иногда заворачивало от сильных порывов ветра, подол ее платья был мокрым, туфли тоже промокли, но девушка продолжала шагать.
С нею поравнялась небольшая повозка, из нее высунулся Левит Лазаревич.
– Госпожа Софья, – позвал он, – не желаете ли спрятаться от непогоды в моем экипаже?
Она подумала мгновение, перешагнула через большую лужу и нырнула под верх повозки.
– Что-нибудь стряслось? – участливо спросил старик.
Она не ответила, уткнулась ему в плечо и стала тихонько плакать.
Санданович молча гладил ее по спине и иногда вздыхал.
Этой ночью Сонька и Арон, обняв друг друга, спали в одной постели. По окнам хлестала непогода, свистел ветер в расколотых стеклах, громко хлопала разбитая парадная дверь.
Молодые люди ничего не слышали, они крепко спали, утомленные событиями и любовью.
На следующий день в гостиной дома было непривычно людно. Со стороны это походило на какой-то странный прием, на котором присутствовали одни мужчины. Серьезных криминальных людей собралось здесь человек тридцать. Разместились кто где: одни сидели на полу, другие пристроились на подоконниках, прочие расположились на стульях и креслах. Среди приглашенных был мрачный Улюкай, который избивал когда-то Леву и Соньку.
Левит Лазаревич сидел совсем незаметно в дальнем углу. Прикрытый пледом, он внимательно изучал воров. Арон находился рядом с Сонькой. Она, хрупкая, изящная, беспомощная, спокойно стояла среди этого сброда. Внимательно обвела взглядом собравшихся, с полуулыбкой произнесла:
– Вроде все?
– Тебе виднее, – откровенно недружелюбно бросил вор по кличке Красавчик. – Кого звала, тот и пришел.
– Значит, все, – подвела черту девушка. – Прежде всего я хотела бы помянуть наших дорогих братьев, которых недавно сгубили лихие люди.
– А тебе откуда знать, что их сгубили? – снова подал голос Красавчик. – Может, они возьмут да и вернутся. Вот будет история-то!
– Помолчи, Красавчик, – одернул его Улюкай. – Пусть дамочка поупражняется.
– Для нас гибель воровских предводителей – большая утрата, – продолжала Сонька, не обратив