– Эти сказки звучат страшно, но и увлекательно в устах Гуиллина, когда ты сидишь в холле, потягивая рейнское вино…
Джейми шел по тропе впереди, и его голос возвращался ко мне, мягкий и выразительный в прохладном ночном воздухе.
– Но за стенами замка, и особенно в деревне, все это совсем по-другому. Люди живут такими сказками. Думаю, в некоторых из них таится правда.
Я вспомнила о янтарных глазах водяного коня. И подумала, в скольких же еще сказках есть эта правда.
– А в других… ну… – Джейми заговорил тише, и мне пришлось напрягать слух. – Родителям этого ребенка легче поверить, что умер именно оборотень, а их собственное дитя, здоровое и счастливое, живет вечной жизнью у эльфов.
Мы дошли до того места, где были оставлены лошади, и через полчаса огни замка Леох приветливо засияли перед нами в темноте. Я никогда не думала, что буду воспринимать это мрачное здание как аванпост истинной цивилизации, но сейчас огни показались мне символом просвещения.
Только когда мы подъехали поближе, я поняла, что своей яркостью свет обязан цепочке фонарей, зажженных вдоль парапета моста.
– Что-то случилось, – сказала я, поворачиваясь к Джейми.
Взглянув на него впервые за этот вечер при свете, я заметила, что он одет не в обычную свою драную рубашку и поношенный килт. Белоснежная полотняная сорочка прямо-таки сияла в свете фонарей, а его лучший – и единственный – бархатный кафтан был перекинут через седло.
– Да, – сказал он. – Поэтому-то я и начал разыскивать тебя. Герцог наконец приехал.
Герцог представлял собой нечто достойное удивления. Я не знаю, кого, собственно, я ожидала встретить, но, во всяком случае, не грубовато-добродушного, крепкого, краснолицего спортсмена, которого я увидела в зале Леоха. Лицо у него было веселое, грубое, обветренное, светло-голубые глаза постоянно смотрели немного вбок, словно он пытался уследить за полетом фазана, глядя против солнца.
На минуту я подумала, что недавнее несколько театрализованное описание герцога отчасти преувеличенно. Однако, присмотревшись к собравшимся, я заметила, что все юноши моложе восемнадцати лет со слегка настороженными лицами наблюдают за тем, как герцог смеется и дружески болтает с Колумом и Дугалом. Значит, дело не в театральном искусстве: молодых людей предостерегли.
Я с трудом сохраняла серьезное выражение лица, когда меня представляли герцогу. Он был рослый мужчина, полный достоинства и солидный, очень похожий на тех громогласных ораторов в пабах, которые подавляют оппозицию громкостью и повторениями. Я, конечно, тоже была предупреждена рассказом Джейми, но внешнее впечатление было столь подавляющим, что, когда герцог, склонившись над моей рукой, произнес: «Очаровательно встретить соотечественницу в столь отдаленном месте» – голосом, похожим на писк взволнованной