Он усаживает меня за стол, я предлагаю ему посидеть со мной. Абу Фарук извиняется: ему нужно обслуживать посетителей, но если выдастся свободная минутка... Выполнив очередной заказ, он подходит ко мне, говорит со мной минуту-другую, а потом опять бежит за чаем для кого-то из вновь пришедших. Наше общение затрудняется еще и тем, что у Абу Фарука почти нет зубов, поэтому говорит он очень неразборчиво – приходится все время переспрашивать.
– А правда, что президент когда-то жил в этих краях? – осторожно начинаю я.
– Ну конечно, у него же здесь жили дядя и тетя – он к ним переехал из Тикрита. Здесь он неподалеку и в школе учился.
– А чем занимался Саддам в то время?
– Да чем мы тогда занимались... Время было бедное, особо не погуляешь, бегали купаться все время сюда, даже и спали на берегу, – смеется Абу Фарук.
О любви Саддама к плаванию в Ираке ходят легенды. Говорят, что, уже став президентом, он любил переплывать Тигр наперегонки с купающимися мальчишками – и каждый раз-де приплывал первым. Последние 10 лет он, правда, прилюдно уже не плавает. Но судя по виду, открывающемуся с багдадской телебашни, любовь к заплывам на дальние дистанции у него не прошла: на территории одного из его дворцов, которая видна с телебашни, есть бассейн размером с небольшое озеро.
– И что, президент тоже с вами бегал купаться? – продолжаю я расспрашивать хозяина кафе. По моим подсчетам, если Абу Фаруку и правда сейчас 85 лет, то Саддам Хусейн младше его на целых 20.
– Да нет. Я в то время уже работал, а он, пока его приятели бегали за девушками, сидел здесь на берегу и книжки читал.
– А президент за девушками не бегал?
– Он был серьезный. Учился, потом политикой стал заниматься...
Абу Фарук прерывается: ему надо идти на молитву. Он строго придерживается всех религиозных предписаний, даже постится не один месяц в году – Рамадан, – а целых три. «Поэтому-то мне уже 85, а ничего не болит. Только ноги иногда, но это из-за того, что меня машина сбила», – убегая в мечеть, объясняет мне Абу Фарук.
Вокруг кафе собираются дети – посмотреть на пришедших иностранцев. Среди бедно одетых детей выделяются мальчик и девочка в нарядной одежде. Оказывается, это внуки Абу Фарука – он уже успел сбегать домой и сказать их матери, чтобы принарядила детей.
– А Саддам когда-нибудь заходил в ваше кафе? – снова поймав за рукав вернувшегося хозяина, спрашиваю я.
– Вот в это? Нет, это новое. Его для меня президент построил. Девять лет назад. А раньше, конечно, приходил, – с благодушной улыбкой отвечает Абу Фарук и спрашивает, что я буду есть.
– Я что любил есть президент? – я вновь перевожу тему разговора