– Небось не к одной тебе сие требование, князюшка тоже от учебы не бегает, за уроками сидит ежедневно. Нужно русский выучить непременно. При дворе можешь говорить по-французски, но с людьми – по-русски, в России не любят тех, кто нашего языка не знает.
Фрикен смотрела на красивую доброжелательную женщину во все глаза, время от времени кивая, казалось, девочка впитывает каждое слово, каждый звук. Императрица даже чуть смутилась:
– Мучить тебя занятиями не станут, я распоряжусь, да только прилежание все равно нужно.
Иоганна просто не могла дольше сидеть неприметно, вмешалась:
– Прилежанием София славится. Все, что полагалось, учила добросовестно. – Видно, вспомнила набор этих самых уроков, чуть смущенно уточнила: – Не все, что ей преподавали, нужно при русском дворе… Но читать принцесса любит очень!
– Это очень хорошо. А еще непременное условие венчания – переход в православную веру.
Девочка почти с ужасом посмотрела на мать. Перед отъездом отец вручил ей большущую записку о том, что должна и чего не должна делать дочь в далекой чужой стране. Первой из этих «не должна» была перемена веры. Именно из-за православия Христиан-Август и был против предстоящего брака. Императрица, видно, все поняла, ее ласковая рука легла на пальчики девочки:
– Никто неволить не станет. Приставлю к тебе умного человека, который все объяснит, примешь душой веру – значит, крестишься, а на нет и суда нет.
Мать с дочерью не поняли выражения, Елизавета Петровна объяснила.
– Князь Петр не слишком усерден был в изучении основ православия, крестился, больше чтоб мне угодить, ты, девочка, вижу, разумная, постарайся понять и принять. Отличия с лютеранством в символах веры нет, только в обрядах, а православные обряды красивы и душевны. Но навязывать не стану.
Принцесса Иоганна опомнилась:
– Вашему величеству отдыхать пора, а мы вас задерживаем своими разговорами…
Елизавета Петровна почему-то от души расхохоталась, позже Фрикен поняла почему – для императрицы день только начался, она не спала по ночам.
– Удобно ли вас разместили?
– Пока не знаю, но думаю, удобно, – Иоганна снова чувствовала себя в центре внимания, дочь была отодвинута в сторону.
– Отдыхайте несколько дней, потом пришлю учителей Софии.
– Можно завтра, – неожиданно даже для себя вдруг заявила девочка.
Императрица с изумлением посмотрела на нее и улыбнулась:
– Хорошо, завтра. А ныне отдыхайте после долгого пути… Потом расскажете и о том, как ехали, и том, как жили…
В комнатах было тихо и почти жарко, потрескивали дрова в печи, поскрипывал снег под ногами у кого-то из охранников под окнами, похрапывала быстро заснувшая мать. А Фрикен спать не могла. Нет, постель, как всегда в России, была мягкой и пышной, лежать удобно, но девочке мешали уснуть мысли.
Ее