Ульяна мгновенно подбежала к детям и с силой дала маленькому Петьке по заднице. Мальчик отпустил Василия, поднял глаза на Ульяну, и из его глаз потекли слезы. Взгляд его был такой чистый и по-детски наивный, что у Марии, не имевшей детей, но очень их желавшей, сердце сжалось от жалости.
Где в этот момент была Клавдия, Мария не видела. Видимо, отошла от всех по какой-то своей нужде.
– Шо ты смотришь на меня, ублюдок малой? Ишь ты, что удумал, дЫтЫну за волосы таскать! Одно слово – Щуровское отродье!
– Да ты что, Ульяна, успокойся, – попытался усадить жену Семен, ребятня сама разберется!
– А ты не лезь! Его дитяти клоками шевелюру рвут, а ему лишь бы горилку заливать. Стой ото, помалкивай!
Семен махнул рукой, что-то помолвил про «баб» и этой же рукой сделал жест, указывающий, что пора налить еще по чарке.
Ульяна была баба дородная, настоящая Некрасовская женщина. На улице ее побаивались все, так как спуску она не давала никому. Кавуны были людьми уважаемыми и слОва поперек им сказать никто не мог. В связи с этим, на плачущего мальчишку все смотрели с горечью, но поддержать никто не решился.
Внезапно, откуда-то из-за спины Марии, стрелой выскочила сумасшедшая Катька. Как немецкая пуля подбежала она к Ульяне и впилась ногтями ей в лицо.
Бабы закричали. Семен поперхнулся выпиваемой в этот момент чаркой и закашлял, выплевывая видимо пошедшую «не в то горло» водку. Мария остолбенела и уставилась на происходящее.
Однако Ульяна не растерялась. Отбив левой рукой обе Катькиных, она своей могучей правой ладонью наотмашь всадила ей по левой щеке. Катька мгновенно завалилась на землю, ударилась головой о землю и затихла. Вокруг ее головы начало расползаться багровое пятно.
– Ах ты, дрянь такая! – раздался еще один женский крик, и сзади на Ульяну налетела неведомо откуда появившаяся Клавдия, которая вцепилась ей в волосы. Она была тоже женщиной крупной, и, используя свое преимущество во внезапности, умудрилась сбить Ульяну с ног и повалить на землю, упав на нее сверху. Держа соперницу руками за волосы, Клавдия начала бить ее головой о булыжники мостовой.
Тут наконец в конфликт вмешался откашлявшийся Семен. Он двумя руками оторвал от жены руки Клавдии и оттолкнул ее в сторону.
– А ну разошлись, кобылицы. Перед церКвой в рукопашную пошли. Конец войне уже! Бегом давайте!
Ульяна была намного моложе Клавдии и поднялась с земли довольно быстро. Не обращая никакого внимания на мужа, она подбежала к лежащей женщине и со всего размаха ударила ее обутой в сапог ногой в живот. Бабка захрипела.
– На, тварь, получай! –