– Так надо же, отец, кому-то и учёным быть, наукой интересоваться. Ты же знаешь, это моя давняя мечта. Но больше всего я хочу стать фельдшером, – твёрдо сказал Ярослав.
– Ладно, сын, пристёгивайся давай, а то не сбудется твоя мечта, – иронично заметил мужчина, гладя парня по голове.
Самолет действительно шёл на посадку, земля была уже близко, но облака нависли над Шереметьево, и в окнах ничего нельзя было разглядеть. Неведомый хозяин небес напустил туману на аэропорт. К счастью, лайнер приземлился благополучно, и вскоре пассажиры рейса готовились к выходу. Ярослав отстегнул ремень, взял свой рюкзак и устремился к открытым дверям. Спускаясь по трапу, он почувствовал, как поток свежего морозного воздуха лёгким холодком пронёсся по всему его телу. «Как же я всё-таки люблю зиму», – вдохновенно подумал молодой человек.
Москва готовилась встречать Новый год: как-никак было тридцать первое декабря! Город сиял чудесными огоньками, гирлянды и прочие украшения были развешаны по всей столице, наряженные шарами и волшебными фигурками ёлки стояли на каждой улице столицы. На базарах и рынках продавали мандарины, запах предстоящего праздника витал повсюду, каждое мгновение было наполнено предвкушением чуда!
Приехав домой, Ярослав взглянул на часы. Ровно полдень. «Скоро прилетит Никита», – с воодушевлением подумал юноша.
А Никита действительно уже торопился на встречу с дорогим другом. Казалось бы, что между ними общего, кроме, разумеется, профессии? Весёлый, активный, непоседливый, не по годам коммуникабельный парень неожиданно для себя сошёлся с неимоверно талантливым столичным юношей, который часами просиживал за книгами, с каждым днём приближаясь к покорению научных вершин и исполнению грандиозных мечтаний. Многие гадали, как вообще они смогли подружиться? И было в этой их взаимной привязанности что-то пушкинское. Помните Онегина с Ленским:
Они сошлись. Волна и камень,
Стихи и проза, лёд и пламень.
Безупречно, скажете вы, ведь не секрет, что противоположности очень даже притягиваются по всем законам физики, а не только согласно загадочной теореме дружбы, которую люди доказывают на протяжении всей своей жизни!
3
– Эх, товарищ Петренко! – размышляя о бывшем однокласснике, невольно произнесла Ирина Сергеевна, – сейчас, когда Димки уже нет со мной, мне так не хватает твоего дружеского участия. Поздно я это поняла, лишь увидев тебя вновь. И оттого, наверное, ты стал мне ещё дороже, мой дорогой друг детства.
Ирина Сергеевна была необыкновенно добрым человеком. Она не знала грусти, никогда не унывала. К ней за помощью обращались все без исключения соседи, стар или млад. Она с открытой душой