– Спасибо, – София неохотно взяла мешочек с деньгами. – Что на это можно купить?
– Ну, пять-шесть прекрасных скакунов точно выгорит! – улыбнулся Дени.
– Отлично! Пока я отсутствовала, у родителей полег весь скот. Они обрадуются! – Софии уже было не так больно, от того что сможет оказать хоть какую-то помощь старикам. – Передай спасибо своему хозяину! Вот и пришли, – она указала на дом родителей.
Дверь была заперта. Девушка постучалась, волнуясь, что поздний визит и не совсем хорошие новости точно опечалят Жака и Орлет, которые только и уповали на помощь дочери.
– Кто? – спросил мужской голос.
– Отец, это Софи!
– Дочка? – Жак быстро отворил засов и впустил девушку, с неприязнью посмотрев на ее спутника.
– А, пап! Это Дени, камердинер герцога. Он просто меня сопровождает! – представила гостя девушка.
– Я уж знаю, кто это! – недовольно пробурчал Жак. – Что так поздно? Что случилось?
– Отец….
– Доченька! – Орлет услушала голос дочери и привстала с кровати.
– Мама! – София сегодня уже явно увидела перемены к лучшему. «Отлично. Допьет антибиотики и встанет на ноги!», – подумала она.
– Что случилось? Почему так поздно? – Орлет взволнованно смотрела на дочь, держа за руки.
– Все хорошо. Так случилось, что камеристка герцогини заболела и я еду в Версаль вместе де Омалями.
– Святая Мария! – скрестила на груди мать руки. – Только нашлась и снова нас покидаешь?
– Отец, вот возьми! – София протянула мужчине увесистый кошелек и улыбнулась счастливой улыбкой. – Я же сказала, что у вас будет возможность поднять хлев и купить скотину.
– У-у-у!!– присвистнул Жак, увидев содержимое кошелька. – Откуда?
– Его светлость дали мне это взамен на то, что я вас скоро покину, – улыбнулась девушка. – Так что утром я уеду в Париж.
Орлет тихо плакала, пытаясь унять проклятые слезы.
– Ты пьешь все лекарства, мама? – София посмотрела на упаковку таблеток, которых стало меньше.
– Да, Софи, да. Мое сердце разрывается на части, что ты так скоро покинешь нас снова. Моя душа стонет от предстоящей разлуки, – Орлет держала ее за ладошки, внимательно рассматривая ухоженные ногти, покрытые почти бесцветным лаком. – Я знаю, что ты не Софи, – чуть тише произнесла женщина. –У моей Софи ладошки были шершавые и грубые, голос был несколько грубоват, как и манеры. А ты вся ухоженная и нежная и голос твой словно звон весенних колокольчиков. Я не знаю, кто ты, но знаю, что господь послал тебя вместо моей девочки. И мое материнское сердце любит тебя беззаветно!
– Спасибо, – расплакалась София и обняла женщину. – Спасибо за любовь вашу. Я не помню этих чувств, но чувствую, что люблю вас всей душой, – Софи забралась с ногами к Орлет под бок и обняла ее.
– Пятьсот луидоров! – воскликнул Жак, пересчитывая в пятый раз внезапно обрушившиеся на него богатства. –