– Мой отец и братья охотились. Один раз они взяли меня с собой.
– И?
– Я испытала азарт погони.
– Вот оно, азарт погони, – задумчиво произнёс Флориан, – мы с вами похожи, леди Оана. Азарт, вот что движет охотником. Иногда я бываю на охоте, и это пьянящее чувство азарта заставляет закипать мою кровь, которая застывает от скуки во дворце. Однажды в детстве я с отцом охотился на границе южных земель. Мы добыли тигра, представляете? Настоящего тигра! Мы собрались уходить, как один из слуг заметил в траве леопарда. Глупый слуга владел алхимией и создал руну, которая ранила зверя. Другой зверь убежал бы, но леопард бросился на людей, на тех, кто был заведомо сильнее его. Леопард убил алхимика, растерзал его. И тогда отец дал мне подзатыльник, дабы в моей памяти запечатлелся образ власти. Завоевать трон тяжело, ещё сильнее удержать его. Тем более в мире, где люди не самая сильная раса.
«Зато самая активная и многочисленная», – подумала Огюстин.
– Настоящий правитель – это и хладнокровный охотник, способный выжидать часами, днями, неделями, и леопард, который бросится на каждого, кто покусится на его власть. Два императора не могут делить трон. Я люблю брата. Не желаю ему зла. А ещё я не люблю лицемерия. Я хочу быть уверен, что моя избранница пойдёт за мной в огонь и в воду, если мне не достанется трон. Кстати, вот мы и приехали.
Невесты вышли из кареты. Внизу перед ними расстилалась долина Мориито с её лесами, местечками, тонкими, устремлёнными ввысь замками, змеёй реки. Долина была окутана пеленой крупных, медленно, точно в сказочном сне, падающих снежинок.
Царство воздуха и снега проникло в душу Айки. Поветруля не смогла сдержать слёз.
Моргане человеческая долина показалась бледным отражением морского пейзажа. Но Окин вспомнила, как они вместе с Ноел Видаль летали по волнам в шторм, купаясь в метели. Или заплывали далеко в море, ложились на льдины и ловили телами снежинки, похожие на звёзды из коралловых глубин океана.
Дильназ с тоской вспоминала, как она купалась в песчаном урагане. Когда снегопад усилится, можно будет подняться в воздух и танцевать для себя одной. Ведь она Парящая пэри, а не Су пэри, может взлетать, если погода позволяет.
Прижавшись друг к другу, дриады вспоминали сон. Зимой деревья спят, погружаются в сон и дриады. Как тепло и уютно внутри дерева, а снаружи бушует непогода, скрепят ветви, но потом снег окутывает дерево, словно одеяло, и сон становится ещё глубже.
Сейчас, познав радость движения, дриады с ужасом и омерзением вспоминали свою неподвижную жизнь, и всё же…
Всё же воспоминания о дереве, о его корнях, погружённых во мрак земли, ветвях, купающихся в бирюзе неба, листьях, шепчущихся с ветром, вызывали у дриад тоску.
Оане Стан казалось, что вдалеке она видит шпили своего родового замка. Там живут её родители, ждут и надеются, что она, Оана, приведёт фамилию Стан к императорскому трону.
Что до Огюстин, то она всю жизнь провела в столице и часто приходила сюда и в дождь, и в солнечную погоду, когда горизонт был так ясен, что виднелось Королевское море. Но больше всего ей нравилась