Вот и туман, вьётся седыми прядями от земли и до небес. Без страха Наиль ступил во влажно блестящий полусвет.
«Я не такой, как все, – думал Наиль, блуждая в тумане, – вопрос в том, лучше я или хуже остальных. За свою жизнь я не сделал ничего дурного. Я жил по правилам. Я сопереживал попавшим в беду. Значит, я лучше. Но что они сделали с моей памятью? Зачем? А что, если я – законный правитель страны Лиан? Да, да. На генетическом уровне я стою выше обычных полулюдей-полурастений. Моего отца, законного царя, убили, а из меня сделали калеку, побоявшегося защитить свою женщину. Ведь я же понимал, что Чармиан убьют за её слова! Надо было бежать с ней. Я понимал, что надо бежать. Но не сделал этого. Со мной что-то сделали, что-то во мне испортили, превратив меня в раба. О, это так по-царски! Наблюдать, как наследник… нет, правитель страны Лиан вынужден влачить участь раба».
На скулах Наиля заходили желваки. Он понял, что Чармиан, женщину, которую он по-настоящему полюбил – впервые в жизни – у него отобрали не просто так. Чтобы сделать ему больно, ещё больше втоптать его, истинного царя, в грязь.
В Наиле забурлила ненависть, высвобождая силу. Он ускорил шаг и… вышел туда, откуда пришёл. Наиль увидел знакомые места, свой дом, утихающее свечение глины.
Это знак? Судьба привела его обратно, судьба хочет уберечь его от ошибок, от неведомых опасностей. Вернуться домой – и всё будет хорошо, главное повиноваться Башне, бояться косарей, и всё будет…
Наиль усилием воли отогнал от себя эти мысли. Сжал кулаки. Бояться косарей! Да ни за что в жизни! В самом деле, какая от них польза? Они жируют, пока другие работают, они убивают своих кормильцев.
У Наиля возникла ассоциация с пожирающими плоды гусеницами.
Да, гусеницы – вот кто эти косари.
«Чья воля породила косарей? Не сами же по себе они возникли. Они существуют, потому что так хочет Иохия. Раз Иохии нужна столь мощная и свирепая стража, он сам боится. Кого? Народа, конечно. Нас, полулюдей-полурастений».
Наиль повернул обратно с твёрдым намерением отыскать тело Чармиан. В этот раз, идя через туман, он ни о чём не думал.
Неизвестно, сколько ему пришлось бродить в седой дымке – когда Наиль подошёл к границе стены из тумана, было уже утро.
Мир по ту сторону стены надвигался с неотвратимостью укоренения, оглушал цветами и запахами. На Наиля надвигалась стена зелени; мясистые растения были настолько сочными, что казались чёрными. Небо, необыкновенно синее, ясное, зоркое, слепило не хуже белоснежных одеяний Иохии. Ну не может быть в мире настолько ярких и насыщенных цветов!
Стоя на коленях, Наиль понял, что в этом мире возможно всё. Над парнем пролетело насекомое размеров с десятилетнего ребёнка. Из стены растений кокетливо высунулся цветок невиданной красоты, схватил насекомое хрупкими на вид усиками и вместе с ним скрылся в листве. Послышались неприятные звуки, похожие на протяжное чавканье. Цветок переваривал насекомое.
Наиль с трудом встал. Ноги дрожали. Воздух – вот что чуть не лишило его сознания. Здесь, по ту сторону тумана,