Она долго извинялась, гладила его по груди, уверяла, что не знает, почему назвала его Андреем – у нее даже знакомых нет с таким именем. Но он смирился с поражением и уже не предпринимал попыток организовать новое наступление. Смирение его оказалось настолько искренним, что ничего не произошло и на следующую ночь, когда принципиальность Лапочки была удовлетворена и она всячески выражала свое удовольствие тем, что он прошел испытание. Он стал «хорошим», «таким, каким она его себе и представляла», но, будучи «хорошим», он напрочь утратил мужские кондиции.
Шесть часов подряд, с небольшими перерывами на перекур и кофе, он мучил себя и ее бесплодными усилиями нанести на их отношения последний, а точнее, первый плотский штрих. Все было напрасно. Организм, оскорбленный в своих лучших побуждениях накануне, не слушал никаких увещеваний. Он слушал только себя, некстати напоминая, что уже третий день хочет кушать, что никогда так много не курил и что не видит смысла во что бы то ни стало сделать так, чтоб встало, потому что эта девочка, конечно, класса экстра, но ведь она здесь все равно не останется навсегда. У нее муж, с которым, по ее же словам, она занимается сексом каждый день, потому что это обязательное условие семейной жизни.
«Ты готов к такому пожизненному марафону, Бобби Старший? – спрашивал организм. – Лично я нет. Ты слишком долго ее ждал. Я успел привыкнуть к определенному укладу жизни, когда если уж совсем припрет, то вызываешь проститутку, а остальное время можно расслабленно сидеть задницей в кресле или за рулем автомобиля, кушать на ночь аджику – не чистя зубы, смотреть в час ночи боксерские поединки на НТВ или фильмы на канале «Культура», которые сводят с ума скукотищей 90% аудитории, макать пряники в сгущенное молоко, покрывать толстым слоем крема облеванные ботинки, читать заумные книги без необходимости их обсуждения, потому что не с кем (с ней, кстати, тоже не получится – не ее профиль), не думать о будущем – в нем ничего хорошего не светит, не смазывать подмышки антиперспирантом после спортзала (подмышки смазывают после душа, а душ принимать лень) и еще много чего делать или не делать так, как ты же, облажавшийся Бобби Старший, меня и приучил.
А еще у нее есть ребенок. И вместе они восемь лет. А ее муж горбатится где-то за голландским бугром на престижной работе за семь тысяч долларов в месяц, и этих денег только-только хватает на более-менее обеспеченную жизнь – приходится себя во многом ограничивать, поэтому она не понимает, отчего ей так завидуют подруги детства и однокурсницы по бухгалтерскому колледжу. И правда, отчего они ей так завидуют? Может, оттого, что муж не дал ей ни одного повода усомниться в его верности, а ребенок знает два языка и она вот-вот получит вид на жительство в сытой Голландии, навсегда отдалившись от российского кошмара? Нашли чему завидовать…
Ты кого привел в дом, Бобби Старший?! И кого ты собираешься