– Невозможно! – Эрик, прервав дядю, хлопнул ладонью по столу. В сознании его сына этот хлопок отдался далеким взрывом, и молодой человек зажал уши.
– Пятнадцать лет назад ты, дядя и ты, Людовик, – здесь он глянул на молчаливо-серьезного молодого зеленоглазого человека, сидящего с правой стороны стола, – Обратили Анхеля в паука навечно. Луи при этом едва не погиб, и чтобы спасти его пришлось пойти на довольно рискованные меры… Как ты можешь говорить мне сейчас, что Анри общается с ворасом на протяжении пятнадцати лет?
– Это говорю не я, – великий маг, уже успевший обуздать гнев, и ныне абсолютно хладнокровный, немного выпрямился, – В этом признался твой сын. Пятнадцать лет назад, Эрик, Анри Людовик де Нормонд, шестилетний мальчишка, сбежал из замка и, бродя по округе, наткнулся на поместье Мактиере. Там он нашел плошку с мертвым пауком в каком-то растворе, понял по запаху, что в последнем чего-то не достает и исправил ошибки неумелого алхимика. Благодаря гениальности этого маленького вундеркинда Анхель Франциск Мактиере, человек, ворас, избавляясь от которого Людовик едва не погиб, вновь ожил и вернулся к своему прежнему состоянию – он способен принимать человеческий облик и, по-видимому, будучи признателен, уже пятнадцать лет как общается с твоим сыном.
Молодой мужчина, выслушавший все эти новости с приоткрытым ртом, медленно обернулся, взирая на сидящего чуть поодаль в объятиях взволнованной матери Анри.
– Это правда? – голос его поражал холодом, и парень, который только что сидел на снегу, невольно подумал, что разницы нет: замерзнуть он мог и в замке, и снаружи.
– Да, папа, – ответ его, тем не менее, прозвучал твердо: вины за эти свои действия молодой наследник по-прежнему не ощущал. Он выпрямился, аккуратно высвобождаясь из рук матери и, принимая решение одновременно со словами, немного прищурился.
– И, раз уж сегодня день скандалов, вот вам еще одна причина ругать меня, – парень гордо поднял подбородок, – Мне двадцать один год, но двадцать два мне исполнится не раньше, чем в следующем столетии. Да! – заметив пораженное понимание на лицах родных, он вскочил на ноги, вызывающе глядя на них, – Я сделал то самое зелье, что делал дядя Луи для отца и мамы, и выпил его! Потому что я взрослый человек, я маг, и я имею право…
– Замолчи, Анри! – тяжелый кулак мастера Альберта с грохотом опустился на столешницу, и внук его, как-то быстро стушевавшись, поспешил присесть обратно, – Ты стал слишком многое себе позволять, мальчик, и теперь я понимаю, чье это влияние! Выпитое тобой зелье – меньший из твоих проступков, ты должен сознавать это! Вместо того, чтобы дерзить, тебе бы следовало извиниться, но ты даже не пытаешься сделать этого!
– Дядя прав, – Людовик, не единожды упомянутый, но пока что не подававший голоса, облокотился о столешницу, хмуря красиво очерченные брови, – Анри, я в тот раз едва не погиб, избавляя мир от Анхеля. А теперь оказывается, что умер бы я напрасно, потому что ты в любом