Друзья молча переглянулись, пытаясь каждый представить Люда, мирно бредущего по красочному осеннему лесу с огромной корзиной в руках, полной грибов, в белой льняной рубахе навыпуск, да подпоясанного красным пояском. Раз лисичка, два лисичка, а вот и куст зрелой ягоды малины…
И этого одержимого кровью ария, закалённого в тысяче схваток с порождениями тёмного мира, которому на мечах в этом мире равного просто нет и никогда на Мидгарде не было, который при виде ночной твари впадал в боевое беспамятство, сметая всё на своём пути, словно он своим клинком хворост рубил. Арий всегда терял свой рассудок во время очередной драки, рвал демонов своими зубами, разрывая их плоть на мелкие куски, вгрызаясь ими в ещё тёплое живое тело, только бы руки дотянулись до демона Пекла, беспощадно выжигая всю нечисть в округе своей одержимостью и калёной сталью.
Где-то в стороне, соглашаясь с этим, жутко заголосил сам Стрибог, ломая верхушки тысячелетних елей, которые всё ещё помнят первых первопроходцев этих таёжных и необжитых человеком земель великих ассов.
– Отец говорит, грибы собирать – это вам не тварей рубать… – Фрида шмыгнула как-то по-детски своим носом, поджав под себя белые девичьи ноги, сразу превращаясь в беззащитное человеческое дитя. – Тут лес ведать надо… Слышать его, и терпения должно у тебя быть, словно ты един с ним, – девушка, видно, с головой окунулась в свои детские воспоминания. – Он всегда так старается отдохнуть в свободное от службы время. Да я и сама часто с ним и мамой, ещё совсем сопливой девчонкой, в лес за грибами бегала, как хвостик за ними увяжусь, – она судорожно вздохнула и замолчала, только порыв ветра согласился с её словами и стал с пущей силой завывать, оплакивая безвинно загубленные человеческие жизни в этом жестоком и удаленном от Сварожьего круга мире.
Все знали и слышали страшную историю гибели матери Фриды от тёмной твари Пекла, которая вышла в вечерних сумерках из Нави, сделав прокол в Явь, и ради своей забавы ничего не подозревающую женщину, занимающуюся полосканием белья на речке, просто взяла и разрезала на куски, наслаждаясь своим деянием.
Как дикая кошка, которая игралась с беззащитной мышкой, подкидывала её над собой в небо, а потом ловила и прикусывала для пущего крику, пока жертва не угасла от потери крови и истощения своих жизненных сил.
Демоническая тварь была довольно сильна, раз была одна без своего поводыря, которая смогла совершить прокол в мир Яви, практически, как говорят волхвы, полудемон, а значит, она была полуразумна.
Такая нечисть особенно опасна в вечерних сумерках, действуя на своих врожденных инстинктах заложенного в них самим Чернобогом, но своим скудным разумам прекрасно осознают, что это им нужно не для выживания, как хищникам земли или прочих миров, для них важны страдания жертвы, а это уже эмоции, наслаждения, неудержимая жажда убивать, ведомые тёмным азартом ночных порождений, абсолютно