– Руд, едрить его, де Йонг! – воскликнул он, остановившись перед гостями и улыбнувшись щербатой улыбкой. – Специальный констебль собственной персоной!
Руд сдержанно кивнул, приветствуя Гнуса. Ян же с интересом разглядывал вновь прибывшего. Округлое лицо с приплюснутым носом и поросячьими глазками украшали пышные чёрные усы. На макушке сверкала лысина. Из-под наполовину расстёгнутой белоснежной фланелевой рубахи виднелась широкая волосатая грудь. Бард про себя отметил, что этот человек в штанах-шароварах больше походил на пирата, нежели на сухопутного разбойника.
– Что ж вы, ребята, столь важного гуся-то не узнали? – усмехнулся Гнус, обращаясь к посетителям. – Грохни вы его, я б потом забот хапнул. Так? – повернулся он к Руду.
– Да! – громко, чтобы все слышали, ответил тот. – Все в отделении знают, куда я пошёл.
Толпа зашуршала, обсуждая услышанное. Ну а Гнус подошёл вплотную к констеблю и шепнул:
– Ой не ври… Кто хоть каплю тебя знает, в курсах, что ты думаешь о своих коллегах, – последнее слово он произнёс с явной насмешкой.
– А ты меня знаешь? – Руд пристально посмотрел ему в глаза.
Гнус выдержал этот взгляд, и, расхохотавшись, хлопнул констебля по плечу.
– Пойдём ко мне в кабинет. Там и поговорим.
Он подал сигнал телохранителям и двинулся туда, откуда только что пришёл. Руд, Ян и Мьёль отправились следом.
Кабинетом Гнусу служила просторная, богато обставленная комната. Хозяин плюхнулся на роскошную софу. Два телохранителя истуканами замерли за его спиной, ещё трое остались снаружи. Руд и Ян расположились в предложенных мягких креслах.
– Гляжу, твоему новому дружку нравится у меня! – заявил Гнус, пока бард разглядывал лакированный стол и массивный шкаф, заставленный книгами, бокалами и бутылками. – Ещё бы! – сам себе ответил владелец «Хмельной Цыпы». – Недаром я, кто бы что ни говорил, глава всего подпольного мира Эйкдама! То, чем не управляют даже мэры, с радостью повинуется мне!
– Да-да. Я знаю, как ты гордишься этим, – устало поднял руку констебль. – Поэтому и пришёл к тебе. У меня дело. И ты мне с ним поможешь.
Гнус скривился.
– Сколько тебе лет, де Йонг? – бросил он. – Тридцать?
– Двадцать семь.
– И к двадцати семи годам ты до сих пор не понял, что когда просишь помощи у серьёзных дяденек, нужно как минимум подбирать слова?
– Может и понял, – сощурил взгляд Руд. – Но ты бандит. А я специальный констебль…
– Специальный констебль Руд де Йонг, – перебил его Гнус. – Гроза всей местной шелупони и человек с самой распространённой фамилией в Лудестии. Она ведь означает «младший», верно? В старые времена её брали себе младшие сыновья, когда оставляли отчий дом, поняв, что наследство им не светит. Неужели не мог придумать что-нибудь поизящнее? – кулаки Руда сжались,