– Да-а-а… – протянул констебль. – Народ здесь ушлый.
Из-за угла, весело гомоня, вывалились два бойких «скелета», обтянутых загорелой кожей. Один из них случайно задел Руда плечом и тут же обернулся:
– Прошу прощенья, господин, – улыбнулся он гнилыми зубами и, кивнув, продолжил путь.
– Не так быстро, красавчик, – де Йонг молниеносно выхватил пистолет. – Сначала верни мой кошелёк.
– О-о-о, – беззлобно осклабился мужик. – Не вышло. Прошу, – он протянул позвякивающий кожаный мешочек.
– А теперь ответь мне, милашечка, – произнёс Руд, не убирая пистолета. – Гнус уже у себя?
– Гнус? – выкатил и без того вылупленные глаза прощелыга. – Понятия не имею, о ком вы говорите…
Руд взвёл курок. Вокруг уже начала собираться толпа зевак. Мелкие стычки для здешних жителей были ещё более обыденным явлением, чем запах рыбы или крики чаек. Они давно не вызывали страха, являясь главным развлечением этого района.
– Ладно-ладно, – примирительно поднял руки неудачливый вор. – На месте. Я провожу вас.
– Не стоит, – попытался возразить Руд, но портовый житель был непреклонен.
– Это не обсуждается, – отрезал он, вместе со своим товарищем пройдя мимо Яна и Руда, – идёмте.
Дальше все четверо шли молча. Молчал и кот, по привычке путешествовавший на плече барда. Он с интересом разглядывал новое для себя место, вертя в разные стороны мохнатой головой.
– Всё-таки какие же вы омерзительные… – прозвучало в голове Яна.
Молодой бард с недоумением проследил за взглядом Мьёля. На угол старого склада с тёмными подгнившими стенами справлял нужду шатающийся мужик, едва не поливая собственного товарища, прикорнувшего рядом.
– Не суди строго, – улыбнулся Ян. Три пары глаз удивлённо уставились на него. Руд быстро сообразил, в чём дело, и усмехнулся.
– Не стоит разговаривать с котом на людях, дружище. А то эти господа, – он указал на идущих впереди проходимцев, – решат, что ты душевнобольной.
Неудачливые воры буркнули что-то малопонятное. Руд же подошёл вплотную к Яну и шепнул не то ему, не то коту:
– Можете ещё взглянуть туда, – он ткнул пальцем в полутёмный проулок, где крепкий мужчина, очевидно, моряк недавно прибывшего судна, дёргался над изогнувшейся женщиной, задрав ей платье.
– Тьфу! – фыркнул Мьёль и, одарив констебля презрительным взглядом, отвернулся.
– Что он с ней делает? – пробормотал юноша.
Руд, застыв на мгновенье, громко расхохотался.
– Что? – не понял Ян, и вдруг быстро покраснел. – Ах… Это..? Не может быть!
Констебль продолжал ржать. Только через минуту он смог произнести связную фразу:
– Недаром говорят, что творческие люди странные, – всё ещё хихикая после каждого слова, выдавил он. – Но ты