8. Суламифь
После окончания московского медицинского училища я в течение двух лет не имел права обучаться на дневном отделении института. Поступление на вечернее отделение биологического факультета МГУ не избавило меня от службы в армии – меня призвали и с дипломом фельдшера и направили в учебный медико-санитарный батальон в городишке Добеле под Ригой (Латвия).
После завершения годового курса обучения на санитарного инструктора нас разослали для прохождения практики по различным гарнизонам Прибалтийского военного округа. Мне повезло – я попал в сказочный древний Таллин в конце мая. Стояла чудесная погода и белые ночи.
Меня определили фельдшером в кадрированную дивизию Панфилова, Клочковский полк, в роту Александра Матросова. Нормальное состояние этой воинской части в мирное время было «сонное» – она должна была быть в постоянной готовности к «развёртыванию». Эту готовность поддерживали не более сотни солдат и сержантов срочной службы, несколько десятков разного ранга «сверхсрочников» и кадровых офицеров. Иногда часть «развёртывали» для учебных целей за счёт призыва «запасников» – солдат и офицеров. Вот в один из таких периодов жизни части я в неё и попал.
Единственной достопримечательностью дивизии, полка и роты, на мой взгляд, была идеально заправленная солдатская койка, над которой висел портрет Александра Матросова – солдата, бросившегося грудью на амбразуру пулемётного дзота, по словам советских историков, со словами: «За Родину! За Сталина!»
Я же был глубоко убеждён в том, что Саша мог броситься на пулемёт только со словами: «Ну, бляди!!!»
Призванных на несколько месяцев «запасников» одевали ужасно: «б/у х/б» (бывшие в употреблении хлопчатобумажные) гимнастёрки и безразмерные брюки-галифе, окрашенные в неописуемые цвета. Одетому в эту унижающую достоинство любого homo sapiens форму солдату/офицеру Советской Армии голову украшал потерявший форму убор цвета половой тряпки – пилотка. На ноги полагались кирзовые сапоги, восстановленные по какой-то хитрой российской технологии из сапог б/у.
Так же отвратительно и кормили «запасников»: каша под названием «кирза»[9], горох, жирная свинина. От этой пищи вспученные солдатские животы получали облегчение только при маршировании по плацу – каждый твёрдый удар кирзового сапога по плацу сопровождался порционным освобождение кишечника, которое в русском народе называется «попёрдыванием».
Как можно было назвать строй таких чучелообразно одетых и попёрдывающих солдат? Не иначе, как «пердячее воинство»… Но русский сердобольный народ прозвал их более ласково – «партизаны».
Дисциплина в «пердячем войске» была воистину партизанская – после отбоя половина личного состава