Но я – Стрелец, человек без комплексов, гибкий, лёгкий на подъём, с интересом всеми фибрами своей души воспринимающий новое и необычное – чужие страны, чужой язык, чужую культуру.
И я с детства люблю прищуривать глаза и умею видеть бригантины…
Три года я жил в 10 метрах от госпиталя в просторном доме – самая первая постройка госпиталя, где окна моей спальни-кабинета выходили на часовню, в которой перед завтраком и перед ужином собирался на спевку хор студентов Nursing College.
Кто-нибудь мог бы прожить два года в таком соседстве с хором представителей Русской Православной Церкви? Не знаю… Я люблю русскую церковную музыку, но её, по-моему, употребить в таких количествах обыкновенному смертному не под силу – она делает человека маленьким и ничтожным, как великолепные своды Казанского собора в Санкт – Петербурге.
Gospel (евангелие) music протестантской церкви вообще, а протестантской церкви в Африке в особенности не может надоесть в силу своей приземлённой жизненности. Вспомните, как лихо мы отплясывали под «O, when the Saints go marching”.
Только только благодаря дурацкому переводу – «Когда святые маршируют» – советские парни и девушки могли подумать, что захватывающая мелодия этого прекрасного Negro spiritual была написано для танц – площадки.
Нет, это было написано для церкви:
«Когда восстанут все святые,
О Боже, я хотел бы быть в их числе…»
We are trav'ling in the footsteps
Of those who've gone before,
And we'll all be reunited,
On a new and sunlit shore,
Oh, when the saints go marching in
Oh, when the saints go marching in
Lord, how I want to be in that number
When the saints go marching in
And when the sun refuse to shine
And when the sun refuse to shine
Lord, how I want to be in that number
When the sun refuse to shine
And when the moon turns red with blood
And when the moon turns red with blood
Lord, how I want to be in that number
When the moon turns red with blood
Oh, when the trumpet sounds its call
Oh, when the trumpet sounds its call
Lord, how I want to be in that number
When the trumpet sounds its call
Some say this world of trouble,
Is the only one we need,
But I'm waiting for that morning,
When the new world is revealed.
Oh When the new world is revealed
Oh When the new world is revealed
Lord, how I want to be in that number
When the new world is revealed
Oh, when the saints go marching in
Oh, when the saints go marching in
Lord, how I want to be in that number
When the saints go marching in
… Солнечными утрами я пробирался в столовую госпиталя, отвечая на десятки улыбающихся приветствий. Отстояв небольшую очередь, я выбирал себе «скромный» завтрак – кукурузные хлопья с молоком, знаменитый английский porridge, хлеб с маслом (в СССР это масло зовут почему-то «сливочным», а здесь – просто маргарином, что совсем не оскверняет его вкуса) и сыром, пару яиц.
Я садился за длинный стол лицом к лучам солнца, пробивающимся через расположенные высоко-высоко под потолком окна. Как и все присутствующие, я закрывал на минуту глаза, но в отличии от свазей, опускающих головы во время молитвы, я поднимал лицу навстречу солнечному свету и вступал с ним в интимный разговор: – Сиабонга, Нкулу-нкулу! Сиабонга, Баба!
– Спасибо, Господи!