Отец Тоя легонько хлопнул участкового по спине, согбенной для назидательной беседы и утвердил протокол встречи вцелом:
– До свидания, товарищи!
Мент взъерошил своё тело от неожиданного и прищемляющего его достоинство панибратства, но его нарочно замедленный разворот застал лишь конечную стадию аккуратного претворения за собой двери отцом Тоя. Находясь уже в коридоре, “Михаил Иванович” услышал ярко окрашенный матом возглас товарища начальника, который сильно контрастировал его недавнему змеиному шипу. Отцу Тоя показалось, что в этом выхлопе гадости было что-то, имевшее отношение непосредственно к нему. Он чуть размереннее, чем обычно, сделал несколько шагов от “гадюшника”, что-то про себя решая, но затем резко развернулся, плюнул воздухом в сторону кутузки и быстро вышел на улицу.
Пацаны стояли у подъезда плотным кружком и что-то обсуждали между собой, не выпуская вовне никакого смысла. Снаружи можно было услышать лишь “гурканье”, но и для этого следовало мобилизовать слух.
– На инструктаж, – активировал внимание парней отец Тоя и тщательно притворил за собой дверь подъезда.
Парни, плотно сомкнувшись, встали напротив “Михаила Ивановича” на расстоянии чуть больше вытянутой руки. Голову никто из них к сапогу не клонил, но и смотреть в глаза отцу Тоя желания не изъявлял.
– Прежде, чем что-то сказать, подумай. Чем больше слов – тем больше вреда. Лучше всего – молчать! – отец Тоя сделал шаг вперёд и влепил подзатыльник Анастасу.
А тот неожиданно для парней просто заложил руки за спину и наклонил голову. При этом всегда вспыльчивый Анастас не только не окатил обидчика матерным возмущением, но и не хмыкнул и даже не скроил на своей роже пренебрежение как он это обычно делал взависимости от обстановки и обстоятельств.
– Сам… когда один… ты можешь для себя что хочешь решать – это твоя жизнь и твой выбор. Но здесь были твои товарищи и надо думать, что говорить и кому говорить. Ты только злишь этих… – отец Тоя мотнул головой на “опорный пункт порядка”.
– Я понял! – выдохнул Анастас. Но было неясно: прозвучало ли в этом утверждении осознание ошибки или сокрытие затаившейся обиды. Тогда никому не дано было этого понять. Каждый плыл своей Рекой и это был выбор каждого.
– Это не совет. Это моё к тебе требование… когда ты вместе с моим сыном, – строго уточнил отец Тоя.
– Да понял я! – в возгласе Анастаса выявилась злость и возможно не на себя.
– Молчи