Теперь, по прошествии многих лет, я гораздо больше сочувствую отцу, чем в детстве. Он был потерянным человеком и стыдился своего положения. Но тогда роли распределялись так: отец – монстр, мама – несчастная жертва, и мы с братом всегда были на ее стороне.
Летом 1922 года мама решила отправить отца, Жижи и меня на море, пока она будет готовить коллекцию и подыскивать новое жилье для семьи. Она сняла несколько комнат в домике лесника в pineta – сосновом лесу рядом с Виареджио. С тех пор мы не раз проводили лето в этой глуши (теперь это популярный курорт). Позже мама арендовала виллы в Форте-деи-Марми, где нашими приятелями стали Эмилио Пуччи и Джанни Аньелли[24]. Для семьи Аньелли, владельцев компании FIAT, на пляже был сооружен собственный шатер в экзотическом вкусе. Он был целиком сделан из тисненого сафьяна, а внутри пол устилали ковры и подушки, как в арабских сказках. После того как набегаешься по пляжу и напрыгаешься в волнах с Джанни (он на несколько лет меня младше), было особенно приятно получить приглашение на ланч в эту страну чудес.
Но в то первое лето с отцом в доме лесника жизнь была и не такой роскошной, и полной сумбура, как это обычно при нем бывало. Он ненавидел солнце и отказывался покидать дом. Еще больше он ненавидел быть при нас нянькой и делать любую, самую простую работу по дому. Отец все злился и злился, и однажды поздно вечером выгнал меня на улицу, велев идти к другу за забытой игрушкой. Я боялся темноты и не хотел никуда идти, но еще больше я боялся отца, как и Жижи, который стоял вместе со мной во дворе, пока в доме не стихли отцовские крики. Но временами он бывал спокоен и сосредоточен, и тогда мы с братом наслаждались его рассказами о Тарасе Бульбе, русско-турецкой войне, об Александре Македонском. Мой неослабевающий интерес к истории – это заслуга отца.
Осенью во Флоренции у нас началась новая жизнь. Мамины дела пошли успешно. Идея была проста: дважды в год она ездила в Париж, изучала новые коллекции, высматривала лучшие модели и производила их во Флоренции за значительно меньшую цену. Кроме того, она начала проводить дефиле с участием манекенщиц, как это делали в Париже, и это стало настоящим событием во флорентийском обществе (особенно учитывая наплыв американских туристов, путешествовавших по Европе в бурные двадцатые).
Квартира у нас теперь тоже была новая, с эффектным, хотя и весьма причудливым интерьером. Она занимала треть дома в фешенебельном районе на бульваре Америго Веспуччи на набережной Арно. В качестве декоратора мама наняла русскую девушку, которая называла себя Ла Барцова и принимала участие в оформлении спектаклей Дягилева. Ей нравились драматические сочетания красных, фиолетовых и розовых оттенков. Например, в комнате, которую отвели нам с Жижи, были красные стены, а на белых карнизах расцветали алые маки. Шторы были сделаны из белого льна, тоже вышитого маками. На полу лежал снежно-белый ковер (по крайней мере, таким он оставался первые два дня). И – вишенка на торте! – Ла Барцова декорировала