Дело происходило в одном из трех круглых небоскребов, которые загадочными золотистыми башнями уходили в небо совсем недалеко от центра. Никите всегда было интересно узнать, кто живет в таких домах.
«Теперь ясно, Марики Циммершлюзы – с усталой обидой подумал он – И еще, возможно, их папы Ароны…»
– Нам на какой? – спросил он, отметив, что всего этажей было двадцать пять.
– Нам – на самый правильный – Марик мягко отстранил его от сверкающей панели, выудил уз кармана крохотный ключик, вставил его в почти незаметную замочную скважину и нажал на самую верхнюю кнопку, около которой вообще не было номера – Пентхауз – слышал такое слово?
– Слышал. Кажется, есть такой журнал для богатых…
– Журналы для богатых – это «Форбс» и «Вэнити Фэйр» – поправил его Циммершлюз – А «Пентхауз» наоборот, читают те, кто богатых ненавидит и одновременно им завидует. Не путай, а то еще опозоришься…
Никита хотел казать что-нибудь интеллигентно – язвительное, но, пока придумывал – что именно, лифт, мягко затормозив, остановился, и его двери беззвучно раздвинулись.
– Добро пожаловать – тепло произнес Марик.
– Спаси…бо – пробормотал Никита, выходя из кабины и потрясенно оглядываясь по сторонам.
За дверями лифта оказалась не лестничная площадка, как можно было ожидать, а совершенно невообразимое помещение. Мягко освещенный широкий коридор с красивыми дубовыми дверями изгибался и явно шел по круглому периметру всего небоскреба. А в центре возвышалось нечто, похожее одновременно на реактор звездолета и на циклопических размеров высокую таблетку. Но главное – в помещении не было привычного потолка, лишь где-то там, высоко над головой, мерцали и пульсировали в полумраке неестественно огромные звезды.
– Ничего, привыкнешь – сказал Марик – Мне поначалу самому не очень уютно было.
– А вы… вы что, здесь живете? – недоверчиво спросил Никита.
– Ну да. Ночую, во всяком случае. Одним словом, это все – мое, так что чувствуй себя, как дома…
Для одного дня впечатлений было слишком много, и Никита почувствовал, как ноги становятся ватными, а происходящее утрачивает последние черты реальности. Вдобавок, начала сильно кружиться голова, и он, попятившись, забормотал:
– Марк Ароно… Марик, вы меня извините, я не хочу показаться неблагодарным… Честное слово… Но, знаете, я, наверное, не смогу…
– Слушай,