«При поднятии занавеса оба сидят: один – справа, другой – слева.
ШЕВАЛЬЕ (сидит слева у стола). Паскен, куда ты собрался?
ПАСКЕН (направляясь вглубь сцены). Иду топиться, сударь.
ШЕВАЛЬЕ (поднимаясь с места). Подожди меня. Знаешь ли ты на свете человека более несчастного, чем твой господин?
ПАСКЕН (возвращаясь). О, да, сударь, я знаю человека, который, бесспорно, еще более несчастен.
ШЕВАЛЬЕ. Кто же это?
ПАСКЕН. Ваш слуга, сударь, злополучный Паскен.
ШЕВАЛЬЕ. А знаешь ли ты большего глупца?
ПАСКЕН. Конечно, знаю.
ШЕВАЛЬЕ. Кто же это, мучитель, кто?
ПАСКЕН. Это дурак Паскен, который служит у такого господина.
ШЕВАЛЬЕ. Наглец!
ПАСКЕН. У господина, не имеющего ни гроша за душой.
ШЕВАЛЬЕ. Я должен наложить на себя руки.
ПАСКЕН. Лучше живите, чтобы уплатить мне жалованье.
ШЕВАЛЬЕ. Я растратил все состояние, служа королю.
ПАСКЕН. Скажите лучше: служа своим любовницам, своим причудам, своим сумасбродствам. Никогда не растратишь состояния, выполняя только свой долг. Вы разорены – значит, вы мот, несчастны – значит, опрометчивы, отсюда мораль…
ШЕВАЛЬЕ. Берегись, каналья! Ты злоупотребляешь моим терпением и моей нищетой. Я тебе прощаю, потому что я беден. Но как только счастье повернется в мою сторону, я тебя уложу на месте.
ПАСКЕН. Так умирайте с голоду, сударь, умирайте с голоду.
ШЕВАЛЬЕ (переходит направо). Ничего другого нам обоим не остается, если этот негодяй, мой дражайший братец граф де Бурсуфль, не приедет сегодня в ту проклятую деревушку, где я его жду. Бог мой! И надо же, чтобы у этого человека было шестьдесят тысяч ливров годового дохода только потому, что он явился на свет божий годом раньше меня. Ведь старшие сыновья сочиняют законы, не спрашивая у младших совета. Для меня это очевидно.
(Садится направо, сильно не в духе.)
ПАСКЕН. Эх, сударь, если бы вы имели шестьдесят тысяч дохода, вы бы их давно промотали и сидели бы на мели. А теперь граф де Бурсуфль сжалится над вами. Он едет сюда, чтобы жениться на дочери барона, у которой пятьсот тысяч приданого. Вам подарят по случаю свадьбы какой-нибудь пустячок, и мы не будем кусать себе локти.
ШЕВАЛЬЕ (встает). Взять еще в приданое пятьсот тысяч франков! И только потому, что он старший! А я принужден ждать от него как милости того, на что имею право по законам природы. Обращаться с просьбой к старшему брату – это самое большое унижение!
ПАСКЕН. Вы рассуждаете как философ, которому нечем пообедать. Я не знаю