Когда добрались до лагеря, я чуть не офигел. Никита за день превратил наш лагерь в такую крепость, что хрен подберешься, окопались по самое не хочу.
– Никит, ну ты даешь, – улыбнулся я.
– Ну да, мы тут немного подсуетились.
– Ни фига себе немножко! Армян, Никита достал всех, – встрял Потапов. – Как будто мы тут на год останемся, не понимает, что не сегодня-завтра эвакуируемся.
– Молодцы, пацаны. Потап, по-моему, нам тут нужно будет еще чуток задержаться.
– А чего так?
– Скоро объясню.
– Ара, в натуре, че творится. Мне тут пацаны такое гонят, – к нам подошел Ромка.
– Мужики, я скоро все объясню, а пока давайте строиться, – в глазах ребят немой вопрос «что за на фиг?» И пока не выразились словами, ответил, – короче, дисциплину еще никто не отменял.
– Что, все так серьезно? – нахмурившись, Никита почесал скулу.
– Серьезнее не бывает.
– Ну, раз так, давай командуй, командир.
– Смена! Строиться!
Все повернулись и уставились на меня.
– Что за херня, салабоны, команду не слышали? Командир строиться скомандовал, – поддержали меня дембеля, – давайте, шевелите задницами.
И, подавая пример, первыми пошли строиться.
Через пару секунд я уже стоял перед строем. Не зная, с чего начать (сам до сих пор не мог реально осознать происходящее), прошелся перед строем, остановился, всмотрелся в лица ребят. И что мне им сказать? Ладно, начнем, а там уж – как получится.
– Пацаны, более детально объясню позже, а пока скажу так: эвакуации не будет, будем выбираться сами. Ситуация неординарная, поэтому никому не расслабляться, дисциплину строго соблюдать. Наказывать за прокол буду по закону военного времени – пинками, или отдам Никите на съедение, – пошутил я.
Но шутки шутками, а служба службой, и только держась друг за друга, мы сможем здесь выжить.
– Что, неужто слили нас и свалили?
– Ким, никто нас не сливал, просто никто за нами не придет, а подробности обсудим позже, как я уже сказал. Потапов, ты отвечаешь за посты. Дежурим круглосуточно. Дежурство распределишь сам, посты оборудуешь так, чтоб все просматривалось. Итак, в одиночку не ходим.
– А попи́сать? – донесся из строя голос молодого Полякова.
– Покакать тоже, понятно?
Пауза.
– Молчание – знак согласия, дальше все время при оружии, увижу кого без оружия, сами понимаете …
– Мне на съедение, – бросил Никита, и все заржали.
– А ну, закрыли рты! – прикрикнул я, и сразу воцарилось молчание. – Мы уже и так потеряли пятерых. Я не хочу и не буду хоронить еще кого-то, понятно вам? – заорал я.
– Так точно!
– Молодые,