– Ни разу. Его физическое состояние феноменальное.
– Но, тем не менее, общество явно тратит значительные средства на его изоляцию, – отметил Джеральд. – Такая больничная палата врядли обычное явление на вашей планете, а тут ещё и война на выживание.
– Мы не были уверены в том, что наша наука способна выявить любое отклонение, – объяснил доктор. – Это – просто мера предосторожности на такой случай.
– И никто, вступавший в контакт с ним, не проявил никаких необычных черт в поведении? – спросила Рита.
– Нет, все остальные участники экспедиции прожили самые обычные жизни, как и все, с кем он вступал в контакт с тех пор.
– Не было ли призывов казнить его во избежание дальнейших бед?
– Он же сам ни в чём не виноват, – растерянно ответил доктор. – Может быть, и есть такие, кто зол на него, но было бы несправедливо наказать его за что-то сверхъестественное.
– Мы должны осмотреть его и переговорить с ним, – вмешался Джеральд. – Рита, пожалуйста…
Он оказался в палате рядом с писателем, а Рита охватила помещение непроницаемой капсулой.
Писатель сидел за кухонным столом и намазывал на хлеб ореховую пасту. На стуле напротив него вдруг появилось незнакомое существо в золотой броне и с глазами из зелёного стекла. Писатель вздрогнул и выронил ложку. Он некоторое время смотрел на Джеральда, а потом спросил, вроде бы естественно: «Кто ты? Ты же не один из врачей?»
Но уже задавая этот самый обыденный вопрос, писатель осматривал Джеральда с ног до головы, не в силах оторваться. Было очевидно, что у него, усилилось помешательство, и он продолжил чужим, сдавленным голосом, в котором звучали страх и отчаянье: «Пришёл ли ты за мной? Ты кто такой? Откуда ты идёшь? О чём ты речь ведёшь? Хозяин ли тебя прислал забрать меня?»
– Я пришёл издалека в поисках ответов, – ответил Джеральд, начиная догадываться, что ответ писателя, на самом деле был намеренно выражен в стихах. – Кто говорит с нами?
Вместо ответа писатель вскочил и некоторое время метался по кухне из угла в угол, шевеля губами и что-то шепча, а потом пристально взглянул на Джеральда и произнёс:
Потерянный, забытый или брошенный?
Пророк, преступник или прохиндей?
Ошейник мой, потёртый и изношенный,
Давно уже не держит чародей.
– Как давно? – спросил Джеральд.
Писатель продолжил мерить шагами кухню, глядя себе под ноги и едва слышно произнося возрастающие числа, а потом снова повернулся к Джеральду и продолжил стихами:
Запутался, забыл и в замешательстве.
Лишён я был хозяйской теплоты.
Хочу ему напомнить о предательстве,
Но не способен из-за немоты.
– Кто был твоим хозяином? – продолжал расспросы Джеральд.
Как и предыдущие вопросы, этот тоже заставил писателя