Причал затих и присмирел – катер двигался в направлении баркаса, но широченная полоса леса-плавунца была и на его пути. Не успели кедрачи задаться вопросом, как же Зырик подрулит к стальной махине, как перед самым носом «Амура» коряги и корневища стали расплываться по сторонам, и так – под самый борт баркаса. Матвей заглушил водомёт и стало по-загробному тихо.
На нос катера, с кормы, запрыгнул сначала Шаман, а за ним влетела туда и Марта. Матвей расположился за волками и несколько раз беззвучно открыл рот – готовил себя к длинной и громкой речи. Шаман уселся на задние лапы, знакомо опустив голову и глядя исподлобья. Причал заскрипел половицами – каменного взгляда кесаря тайги кедрачи не просто боялись, а при удобном случае давали задний ход, что теперь и сделали многие: отступили вглубь и берега, и причала. Марта осталась стоять на высоких ногах и продолжала скалиться на Кирилла с Платоном, буквально закаменевших на палубе баркаса. Матвей, ухмыляясь, покачивал головой, словно журил их за совершённую глупость и не безобидную шалость. Прокашлявшись, знакомо засипел:
– Эй, придурки на баркасе, и на берегу – вас тоже касается! То, что вы, пардоньте, рамсы попутали – тут и к бабке не ходи. Потому никакого базара с вами и в это раз не будет – Йонаса с Эгле отдайте и проваливайте. …Хорош тупить, мужики, и баб своих поберегите: может, ещё родят кого, не такими гипсоголовыми!
Шаман отрывисто тявкнул – Матвей продолжил:
– Минута вам…, чтобы разойтись по-хорошему.
Марта тут же прогнувшись в спине и упруго садясь, расчётливо изготовилась к прыжку. Нос катера вяло чиркал о борт баркаса, и она влетела бы на палубу, особо не напрягаясь. От её оглушающего свирепого рычания и Матвею даже стало не по себе, а от беспорядочной суеты на причале половицы, вроде, как застонали. В тот же миг с баркаса боязливо запричитали под скрежет открывающихся металлических дверей кубрика: «Сейчас, сейчас – отпускаем, уже выходят…».
От Автора.
Смерть – не лгунья и не обманщица, как земная жизнь. Жизнь обманывает счастьем и лжёт верностью всему тому, что топчется на пороге несчастьем…
Так повелось издавна и прижилось, к несчастью для всех, недопонимание принципиальной важности: не создавать себе кумиров и не придумывать себе врагов. Об этом знаем – нет же: практически повсюду правят цари без царя в голове, а придумав врагов – зазываем их к себе и приводим к своему дому, но с разбитых губ, в результате, отстреливаемся мстительной от непримиримости ненавистью. …Лютое безрассудство, и оно – в веках и во всём, что нам как дорого, так и необходимо.
Кедрачи, кто бряцая с плеча карабином, кто, «перезаряжая»