– То есть ты теперь не предсвадебник? – не унималась я, тая в крепких татарских объятиях, сжимающихся все крепче вокруг талии и расползающихся по телу.
– Я – почти свадебник. Хочешь, здесь свадебку сыграем? А сначала я должен проверить невесту на качество, вдруг не ту привез, – он прижал меня крепко к себе, что перехватило дыхание, – или может, она какая-то испорченная… или негодная. Негодница!
– Одного не пойму, – сквозь плотный поцелуй продолжала ерепениться я, – они тебе обещали поделиться секретом своих каких-то там технологий, если ты меня привезешь? Прям меня-меня? Или любую дурочку, что в тебя влюбится и поверит твоим сказкам?
– Я тебя когда увидел, сразу понял, что влюбился. Сразу же и навсегда! Как в сказке, – повторял он и, повернув ключ во входной двери, чтоб не появился кто-то нежданный, подхватил меня на руки и побежал по деревянной лестнице наверх, где, судя по всему, должна была располагаться спальня. – Ну не прям тебя-тебя… без конкретных ФИО и адреса, – он бросил меня на пышную двухспальную кровать с мягким вязаным покрывалом и стал быстро раздеваться. – Сказал только: ты сразу же ее узнаешь… ну свою любовь.
– По размеру груди? Или каким-то другим признакам? – не унималась я, медленно стягивая одежду.
– Грудь? – он в одних штанах прыгнул ко мне на кровать и, прикрыв глаза, будто слепой, стал блуждать руками по моему телу, успевая снимать с меня всю попадающуюся одежду и заодно нежно пощипывать за оголившиеся места. – Грудь вполне подходит. Можно было б, конечно, и побольше… – он взвизгнул от щипка и оторвал свои ручищи от моей груди. – Нет! Нет! Вполне-вполне. По стандартам, – похлопал он мою пятую точку, которую больше не сковывали никакие шерстянные и хлопковые оковы.
Когда он стянул с себя штаны, мои вопросы кончились. Дурацкое воздержание во время полета, потом многочасовая дорога, усталость, обоснованные и необоснованные переживания – все как рукой сняло, только я увидела его тело – самое прекрасное на свете, зазывавшее отправиться в мир райского наслаждения, который мы и познали-таки всего раз у меня на съемной квартире в Москве. Ожидания прикосновения и поцелуя просто задушили меня, глаза сами собой закрылись от чувственного опьянения, и я на время перестала дышать.
В моей жизни было много красивых и полных страсти сцен, но чтоб так вырубало только от присутствия любовника, – такое случалось первый раз. В беспамятстве мне даже стало немного страшно, что кто-то имеет такое влияние на мою психику да, собственно, и на тело, превращающееся в теплый пластилин, желающий слиться с другим горячим пластилином. Медленно и одновременно быстро раствориться и обратиться в ничто, стать большим и безмятежным нулем.
Усилием воли я все-таки открыла глаза, чтоб увидеть горящий черный без зрачков