И до сих пор вскипает кровь
И сердце пламенем объято.
Ведь мы могли, ведь мы могли
Сады взрастить на чистом поле…
Но звезд на небе не зажгли,
Не очень радует раздолье…
Шуршит осенняя листва
И будит раненую память.
Душа шершава и черства,
От прошлого осталась за́мять.
Еще чуть теплится она,
В глазах огонь икон венчальных…
А чаша до краев полна
От памятных тех лет печальных.
Вот уж лета прошла половина
Вот уж лета прошла половина,
И полгода ушли, как в туман.
А на сердце, как будто обида,
Словно в жизни какой-то обман.
Нет, печаль меня вовсе не гложет,
Даже весел, порой, для людей.
Червоточина мерзкая может,
Иль во мне поселился злодей?
Ведь когда-то с душою открытой
Я делился своим огоньком.
А теперь? Это в прошлом забыто —
Был наивным тогда пареньком.
Мир куда был практичней и злее,
Он стремился куски оторвать.
Ну, а тех, кто урвать не умеет,
Можно было спокойно топтать.
Но, воспитан я был по иному,
Толи время, увы, не мое…
Не узнать в этой жизни истому —
По тропинке сплошное жнивье.
А ведь хочется – грудь нараспашку,
И добром целый мир одарить…
Мир не тот уже… Взять бы рюмашку,
Пыл вином на душе загасить.
День как сон. Ночь – сплошное приволье,
Лишь во сне ощущается жизнь!
Там любовь, чистота и раздолье,
Там для сердца привольная высь.
Размохнатились кудри у клена
Размохнатились кудри у клена,
Пообвисли гирляндами в ряд,
Солнца луч осветил с небосклона —
Золотистым окрасом горят.
Почему ты не весел, дружище?
Ствол согнулся под тяжестью лет.
Толь дорогу свою не отыщешь,
Иль не в радость теперь белый свет?
Пролетела весна, как по ветру,
Лето знойное грело тебя,
Вечерами шептал ты про ветлу,
Вспоминая ее и любя.
А теперь твой характер несносен,
Не шумишь, как бывало порой.
Толь виной тому поздняя осень,
Иль собрался уже на покой.
Не пристало грустить, не пристало,
Мы обнимемся крепко с тобой.
И споем, как нередко бывало,
Возгордившись своею судьбой.
Впереди еще осень с зимою,
Нам бы их непременно прожить.
А потом, наступившей весною,
Будем жить, будем петь и любить.
28 июня
Конец июня. Кафе «Батони».
Совсем один я, к раздумьям склонен.
Уже не мальчик, еще не старец.
Как мир обманчив – года сквозь пальцы.
И не печален, и не восторжен…
Мир изначально назвал Прохожим.
Пронесся ветром, а что осталось?
Быть может, где-то что затесалось?!
Где семя