– А мне будет еще тяжелее, мистер Джордж. Не надо, прошу вас.
– Ну, раз уж ты просишь, так и быть, – сказал Джордж, надевая Тому шнурок на шею. – Вот! Теперь застегни куртку… и смотри не потеряй, а как взглянешь на него, так помни всякий раз, что я тебя разыщу и привезу обратно домой. Мы с тетушкой Хлоей уже все обсудили. Я ей сказал: «Не беспокойся, тетушка Хлоя. Я допеку отца и поставлю на своем».
– Мистер Джордж, зачем вы так говорите!
– Да я ничего плохого не сказал, дядя Том.
– Мистер Джордж, вспомните, как вас любят, и будьте хорошим сыном! Заботьтесь о матери. Не берите примера с дурных мальчиков, которые матерей в грош не ставят. Верьте мне, мистер Джордж, много прекрасного Господь дает нам дважды, но мать у нас одна и другой не будет. Живите хоть до ста лет, мистер Джордж, все равно второй такой женщины, как ваша матушка, вы никогда не найдете. Любите ее, будьте ей утешением и сейчас и когда подрастете. Обещаете мне, мистер Джордж?
– Обещаю, дядя Том, – ответил мальчик.
– И вот еще что, мистер Джордж: молодые люди частенько сквернословят – ничего не поделаешь, возраст такой. А вы все-таки не позволяйте себе этого, следите за собой. Будьте настоящим человеком, не обманите моих надежд, и пусть родители не услышат от вас ни одного дерзкого слова. Вы не обижаетесь, что я так говорю, мистер Джордж?
– Что ты, что ты, дядя Том! Разве ты можешь посоветовать плохое!
– Ведь я старше вас, – ласково продолжал Том, большой, сильной рукой поглаживая мальчика по кудрявой голове. – Я знаю, задатки у вас хорошие. А сколько благ вам дано, мистер Джордж! Вы и читать и писать умеете. Вот вырастете и станете ученым человеком, и все, кто ни есть у нас на ферме, и ваши родители будут гордиться вами! Берите пример с отца, он добрый хозяин, и с матери – она женщина богобоязненная. И не забывайте творца нашего, мистер Джордж!
– Я постараюсь, Том, верь мне! За меня краснеть никому не придется! – воскликнул мальчик. – А ты не горюй. Я верну тебя домой и отстрою твою хижину заново – мы только сегодня утром говорили об этом с тетушкой Хлоей, – и у тебя будет гостиная, а на полу в гостиной ковер. Дай мне только вырасти! Подожди, дядя Том, доживешь и ты до хороших дней!
В эту минуту Гейли вышел из кузницы с кандалами в руках.
– Слушайте, сударь, – надменно обратился к нему Джордж, – я расскажу родителям, как вы обошлись с дядей Томом!
– Рассказывайте на здоровье! – ответил Гейли.
– И не стыдно вам торговать людьми и заковывать их в цепи, точно скот! Неужели вас совесть не мучает?!
– Покуда вы, благородные господа, будете их покупать, я с вами на равной ноге, – ответил Гейли. – Что покупка, что продажа – одно другого стоит.
– Я не буду ни продавать, ни покупать негров, когда вырасту, – сказал Джордж. – Я раньше гордился тем, что моя родина Кентукки, а теперь мне стыдно и вспомнить об этом! – Он выпрямился в седле и посмотрел по сторонам, словно проверяя, произвели ли его слова должное впечатление на штат Кентукки. – Ну, прощай, дядя Том, и не унывай, крепись!
– Прощайте,