Увлеченные очередным перемещением, мальчишки вооружались. Предусмотрительный Пушкин наматывал вокруг себя плед, из подмышки у него падала подушка. Один из братьев азартно стучал подошвами тапочек, хлопки получались звонкие, как выстрелы.
– Отправь их уже в какое-нибудь другое место, – взмолилась Ева. Вид здоровых парней, увлеченно играющих в детскую игру, расстраивал.
– Сходимся! – кинула перед мальчишками мятый платок Маша.
– Убью! – ринулся в бой Стив.
Они сшиблись. Пушкин тут же оказался на полу.
– Я звоню, звоню, а вы не открываете, – недовольно протянули из коридора.
– Скачок во времени! – гаркнул кто-то. – Джек-Потрошитель на улицах Лондона!
Дерущиеся в комнате тут же отпустили друг друга и ринулись в коридор.
– Какой Потрошитель? – вопил перепуганный Левшин. – Я масло принес!
– Никакой пощады маньякам! – подзуживал голос из-за двери. Снова раздались звуки, похожие на выстрелы. И тут же погас свет.
– Дверь! Дверь откройте! – заорал Стив, вваливаясь в комнату. За стеной что-то упало, и стало светло.
Прямо в уличных ботинках вошел Левшин, за его спиной безуспешно пряталась пухлая Катрин. Левшин прикрывался пакетом с продуктами, как щитом, и орал:
– Масло хотели! Я принес масло!
– Новый скачок! – крикнули из коридора.
– А у вас весело!
На пороге комнаты стоял сухощавый мужчина и широко улыбался. Улыбка резала его острое лицо пополам.
Глава вторая
Хотелось другим
С приходом Левшина сумасшествие усилилось. Узнав, что он на полном серьезе намеревался использовать подсолнечное масло в «машине времени», фантазия братьев понеслась вперед. Ра махал рамой, задевая проводками и пружинками стены и людей, требовал совершенствования техники. Он был шумный и быстрый. Его брат больше наблюдал и слабо улыбался. В руках он постоянно вертел пружинки или проводочки, от этого кончики пальцев у него были черными.
Перезагрузка машины времени произошла стремительно. Проводов стало больше. Был подсоединен таймер с батарейками, недовольно потрескивая, загоралась лампочка. Левшин, лохматый неуклюжий Левшин в своем нелепом свитере и мешковатых вельветовых штанах, первым был отправлен в прошлое. Прилипчивая Катрин цеплялась за его рукав, он беспомощно ее стряхивал, но свитер, этот дурацкий оттянутый свитер, оставался в жадных коготках. Судя по тому, как Левшин завис, он не понял, куда переместился. Сказал бы, что это темные улицы Лондона, а он Джек-Потрошитель, Катрин бы от него сразу отстала.
– Мальчишки, им бы играть, играть.
Появившийся следом за Левшиным мужчина оказался отцом Ежика. Приходящим отцом. Он давно не жил в семье, но регулярно навещал сына, что вызывало у Ежика то приступы раздражения, то гордости: отец был шишкой в крупной компании, весьма состоятельным человеком. Как он ухитрился прийти на вечеринку, никто не понял.
– Позвонил. Просто позвонил, – извиняющимся тоном произносил он.
Ежик отцу как будто обрадовался. Обнял,