Он еще раз оглядел поляну, всмотрелся в темнеющий вокруг лес, зеленый мыс справа, из-за которого шумно выбегала таежная речка, и вновь с сомнением посмотрел на парня:
– Неужели та самая Гнилуха?
– Она и есть.
– И рыбы много?
– Уйма! – провел тот ладонью по шее. – Хариуса – тьма! Сам увидишь. Через полчаса – ведро, не меньше…
– Значит, здесь и ловят?
– Не-е, – протянул парень. – Говорю же, наши мужики эти места не любят… Ну что… выгружаемся?
Даша в толстой спортивной куртке, как и брат белокурая, круглолицая, с милыми ямочками на щеках, подняла на мужа ясные голубые глаза; ее носик сморщился:
– Выгружаемся? Ты первый…
Павел, качнув лодку, спрыгнул на песок:
– Давай руку…
Он помог жене сойти, она огляделась:
– День-то, теплый какой!
– Денек что надо, – подал голос Трошка, опускаясь в воду. – На заказ! В нашем октябре не часто бывает… Будьте там, я стану подавать вещи…
Действительно, стояла тихая ясная погода. Над макушками могучих кедров, частоколом выстроившихся на противоположном берегу речки, светило солнце – мягкое, теплое, приветливое; поляна, словно замысловатый ковер, пестрела под его лучами яркими пятнами уже выцветшей травы. И тишина, вдруг навалившаяся после многочасового стрекота мотора – таинственная, до звона в ушах…
Даша улыбнулась:
– Хорошо-то как!
– Нравится? – засмеялся парень, подмигивая Павлу. – Ну и ладно… Сносите мешки подальше, на поляну…
На разбивку лагеря ушло около часа. Когда палатка была поставлена, вещи уложены, а у выкопанной под кострище ямы выросла кладка нарубленных Трофимом дров, все, не сговариваясь, расселись у вбитых в землю рогатин. Трофим не спеша чиркнул спичкой, поднес к неизвестно когда скрученной цигарке и, затянувшись, выпустил изо рта клубок сизого дыма.
– Ты что же – часто куришь? – покосившись, спросил Павел.
– Не, нечасто, – самодовольно оскалился парень. – Так, в охотку…
– А я так и не начал…
– И не надо! – сказала Даша.
Павел повел носом:
– Что-то крепкое…
– Самосад батин. Другим не накуриваюсь…
Павел с любопытством поглядел на шурина – веселого, неунывающего парня, внешне похожего на Дашу, и, разглядывая его важное, сосредоточенное лицо, дымящуюся на краю рта самокрутку, на лихо заброшенную на затылок кепку и пышущую жаром грудь, виднеющуюся из-под распахнутой фуфайки, невольно улыбнулся. Трофим словно почувствовал на себе взгляд, покосился и неизвестно для чего спросил уже в десятый