– И че? – внезапно донеслось из толпы.
– Как… – Серафинит задохнулся от возмущения. – Я… я… снял очки… Никто не ослепнет от изумрудов! Нам просто врут! Большинство камней на стенах – подделки! Мы не самый богатый город, не самая богатая страна! Никакого редчайшего зеленого мрамора не существует – он просто белый! Как везде! Все это кажется драгоценностями только в очках и нам запрещают их снимать! Нам врут, говоря, что мы ослепнем!
– Может-таки правильно говорят? – растерянно спросил Гошеит.
– Но я-то не ослеп! – раздраженно возразил Серафинит.
– Зато с ума сошел, – уверенно заключила Морганит.
– Ага! Может под «ослепнуть» Великий Гудвин подразумевал умом тронуться! – поддержал её мальчишка-газетчик.
– Молчи, придурок! – заорал Серафинит.
– Да кого мы слушаем?! – возмутился Жадеит. – Он на прошлой неделе у меня в магазине съел кусок вкуснейшего сыра, а платить отказался!
– Да потому что сыр твой плесневый! – Серафинит взмахнул кулаком так, что чуть не грохнулся со стремянки.
– Вечно ты ворчишь! – продолжила Морганит.
– Вечно ему что-то не нравится…
– У него и друзей-то, наверное, нет!
– Да это-то тут причем?! – взорвался Серафинит, да так громко, что все притихли. – Идем, вы сами сможете убедиться! Мы пойдем в Изумрудное министерство, потребуем ключи! Нас больше, чем стражи! Вы откроете замки и сами все увидите!
Толпа переминалась с ноги на ногу, перешептывалась, жужжала, напоминая пчелиный рой.
– Не нравится Изумрудная страна – вали к фиолетовым! – крикнул, наконец, кто-то.
– А слышали? Бастинда-то это самое… Любит сразу с пятью обезьянами…
– Да вы что…
– Нет! Постойте! Послушайте! – Серафинит замахал руками, привлекая внимание, но толпа уже расходилась. – Стой, Морганит!
– Я с предателями не разговариваю, – бросила певица.
– Жадеит, иди сюда. Я заплачу за сыр.
– Мне от провокаторов денег не надо, – торговец, задрав нос, медленно удалялся.
Спустя пять минут у статуи Гудвина остался лишь Серафинит.
Никто не смотрел в его сторону, не обращал внимания. Прохожие обходили стороной, старались не встречаться взглядом с городским сумасшедшим.
Серафинит осел, опершись на стремянку. Рука, по-прежнему сжимающая очки, обессилено повисла плетью.
Вычесывающий бороду офицер ухмыльнулся.
“Я не первый…” – мысль пришла неожиданно, точно нож под ребра.
Стража знает, что делать. Если бы они вмешались у всех на глазах, то дали бы понять, что воспринимают его жалкую простыню, как угрозу.
А так – тихо уведут очередного возмутителя спокойствия. Потом в газете кто-то напишет, что очередной сумасшедший допился до горячки, и о Серафините забудут.
А он меж тем будет искать изумруды в какой-нибудь шахте.
– Пройдемте, гражданин, – услышал Серафинит за спиной.
Рука стражника в латной перчатке крепко ухватилась за локоть.
2017 г.