Я огляделась. За перепалкой, невольным свидетелем которой мне выпало «счастье» стать, я не заметила, как уселась за стол, заставленный яствами. От этого гастрономического разнообразия у меня разыгрался такой аппетит, что я не смогла сдержаться и потянулась за кусочком колбасы, тарелка с которой стояла ко мне ближе всех, надеясь, что меня никто не видит.
– И правильно,– услышала я снова голос той самой женщины, которая выразила радость при нашем появлении.– Нечего на них смотреть. Кушайте, на здоровье.
Мне стало стыдно за свой порыв, и я отдернула руку.
– Веди себя прилично,– склонилась к моему уху с нравоучениями Ирина,– Не уподобляйся тому борову,– и она, незаметно для окружающих, указала пальцем на Олега.
Сидевшая напротив нас женщина с пронизывающим взглядом и возрастом, которой определялся с трудом, громко рассмеялась. Мы с Ириной уставились на нее, подозревая, что она подслушала наш разговор.
– Смешно,– только и сказала она, прикуривая тонкую, коричневую сигарету через длинный мундштук и откинувшись на спинку деревянного стула, больше напоминающего трон.
Вся мебель в этом зале напоминала мне сказку про трех медведей, а себя я чувствовала Машенькой, случайно забредшей к ним в избушку. Громоздкие стулья и длинный стол, казавшиеся вырубленными из цельного дерева темного цвета, высокие проемы дверей и сами двери, которые находились на этом этаже, все это казалось не под силу подъемным, трудно открываемым и тяжело сдвигаемым. И здесь невольно возникало ощущение, как же хрупок и слаб человек в мире больших вещей.
Несколько окон с одной стороны, не решали проблему с освещением, поэтому люстра, размером под стать всей мебели, висела над нашими головами, обогащая зал светом благодаря ни одному десятку лампочек.
– Мамочка, как же здесь все страшно и опасно,– Ирина тоже задрала голову вверх и разглядывала люстру вместе со мной.– А если она упадет? Она же нас всех под себя подгребет.
– А я вот думаю, это какой же расход электроэнергии,– одновременно удивляясь и возмущаясь, заметила я.
– Ерунда,– на мгновение, вытащив мундштук изо рта, продолжала «просвечивать и прощупывать» нас своим взглядом женщина непонятного возраста.– Ее редко включают. Только в особых случаях. А таких случаев на моей памяти было всего пару-тройку раз.
Мы с Ириной, как два кролика перед удавом, уставились на ее губы, одновременно вслушиваясь в бархатный, гипнотизирующий голос.
– Тут все такое,– ухмыльнувшись не по-доброму, продолжила она.– Захар Петрович, будучи ростом «от горшка два вершка», как все маленькие люди имел тягу ко всему большому. Даже женщин выбирал выше себя.
И она резко замолчала, нервно затянувшись. Мы, не отрываясь, продолжали смотреть на нее, но она потеряла к нам интерес.
– Успокойтесь все, пожалуйста,– чуть не плача, стараясь перекричать гостей, заговорила хозяйка дома.– Я хочу вас познакомить.
И она показала на нас с Ириной:
– Это