Она вышла, оставив нас с Ириной в комнате.
– Ой, как подумаю, что опять нужно мимо этих портретов идти, аж, мурашки по спине,– в судорогах задергалась подруга, изображая, то ли отвращение, то ли ужас.– Может, я не пойду?
– Странная история,– не поддержала я ее темы.– Непонятно, чего добивается преступник. Наследства? Или запугивает просто из неприязни, чтобы нервы потрепать? Может, мстит за что-то?
– За что Ксюхе мстить?– вернулась ненадолго к чемодану Ирина, чтобы достать какой-то сверток.– Она безобидней дождевого червяка. Живет себе и живет, никого не трогает.
– Чего застряли? Я же жду,– Ксюшин голос прозвучал так неожиданно, что Ирина взвизгнула, а я зашлепала губами, как безмолвная рыба, пытающаяся кричать.
– Простите, я не хотела вас напугать,– прижимая ладони к груди, затряслась Ксюша.– Случайно получилось.
– Ай,– держась за грудь в области сердца, Ирина снова села на кровать.– Не знаю, как я тут выдержу несколько дней. Еще эти портреты. Хорошо, что хотя бы на этом этаже их нет.
– Знаете,– Ксюша неплотно прикрыла дверь.– Я вам еще кое-что не рассказала.
Она подошла ближе но, не решаясь заговорить, прошла к окну, постояла там и вернулась обратно.
– Можете считать меня умалишенной, но я слышу голос,– в одно дыхание вылепила она.
– И что? Я тоже не глухая,– не поняла ее Ирина.
– Нет же,– подсела к ней Ксюша.– Я по ночам иногда слышу чужой голос.
– Да, ну?– подпрыгнула на месте подруга.– Может ты медиум, и слышишь голоса потустороннего мира?
– Только ночью?– не дала я ответить Ксюше.
– Да. Почти всегда в одно и то же время,– вновь сникла хозяйка.– Я уже боюсь спать ложиться.
– А менять комнату не пробовала?– не веря в причастность к этому каких-то там сил, спросила я.
– Пробовала,– вздохнула Ксюша.– Но он везде со мной.
– Точно медиум,– с неподдельным восхищением, глядя на подругу, вставила Ирина.– А что он говорит?
– Он меня убеждает покончить с собой,– уверенно и четко проговорила Ксюша, и я поняла, что она не лжет.
– Что-о-о?– снова одновременно не справились мы с Ириной с нервным потрясением.
– Знаете, такой тихий, навязчивый шепот, постепенно одурманивающий и парализующий мозг,– взгляд Ксюши остекленел.– И слова, слова, слова. О свободе и покое в душе, там. Об отсутствии всякой боли и не только физической. А самое главное, о том, что по мне там скучают и ждут мои самые родные и любимые люди.
– А ну, прекрати,– я испугалась, не ожидая, что Ирина способна выдать такую громкость, тем более, что к голосовому сопровождению был добавлен еще и топот ногами по полу, который в комнатах был дощатым. – Ты же понимаешь, что все это из той же «оперы», что и записки?
Ирина кричала, не жалея своих легких и кислорода в воздухе комнаты, поглощая его килограммами.
– Да,– в глазах Ксюши снова появилась «жизнь», и я облегченно вздохнула.– Поэтому я и здесь еще, а не там.
– Значит