Когда черверотые спрашивали, что она имеет в виду, она беспомощно разводила руками: «Стыдно, но я не могу объяснить, ведь построить эту штуку так просто…»
Под пристальным наблюдением она что-нибудь собирала. Устройство работало. Потом мастерила что-то еще. И вот уже стала проводить в лабораториях целые дни, восхищая тюремщиков все новыми конструкциями. Делясь знаниями, она сохраняла свои привилегии.
И в каждом устройстве были нужные ей детали.
– Черверотым не хватало ума понять, что делает Мамми, – объяснила Чибис. – Пять деталей шли в прибор, а шестая – к ней в карман.
– В карман?
– Конечно. Именно там она спрятала «мозг», когда мы с ней угнали корабль. Разве ты не знал?
– Что у нее есть карман? Нет.
– Вот и они не знали. Следили, чтобы Мамми не выносила ничего из мастерской, – она и не выносила. То есть не попадалась.
– Чибис, так Мамми – сумчатая?
– Что значит – сумчатая? Как опоссум? Не обязательно быть сумчатым, чтобы иметь карман. Вот белки, например, у них карманы за щеками.
– Мм… да.
– Она крала понемножку то там, то тут, ну и я таскала кое-что. А в свободное время она работала в нашей комнате.
Пока мы сидели на Плутоне, Мамми вообще не спала. Она часами трудилась открыто, делала для черверотых всякую всячину – стереотелефон размером с пачку сигарет, крошечного жучка, который ползал по любой поверхности и вычислял объем предмета, и много других вещиц. А после отбоя оставалась одна, обычно в темноте, и ее миниатюрные пальчики сновали, как пальцы слепого часовщика. Она сделала две бомбы и сигнальное устройство дальней космической связи.
Об этом я узнал уже не от Чибис. Когда мы с ней бежали по коридорам базы, она только сказала, что Мамми удалось сделать радиомаяк, и взрыв, который я слышал, тоже дело ее рук. И что мы должны спешить, спешить, спешить!
– Чибис, – сказал я, задыхаясь, – куда мы несемся? Если Мамми снаружи, надо внести ее внутрь – я хочу сказать, ее тело. Но ты ведешь себя так, словно мы куда-то опаздываем.
– А мы и правда опаздываем!
Радиомаяк необходимо было установить снаружи в определенное время (плутонианский день длится почти неделю – астрономы не обманули), так чтобы сама планета не экранировала луч. Но у Мамми не было скафандра. Пленницы решили, что Чибис наденет свой скафандр, выйдет наружу и установит маяк – он сконструирован так, что нужно только нажать на кнопку. Однако все зависело от того, где находится скафандр Чибис, удастся ли до него добраться после того, как черверотые будут обезврежены.
Но его так и не нашли. Мамми пропела с успокаивающими и ободряющими нотами – казалось, я слышу, как они звенят в моей голове:
Ничего, милая. Я могу сама выйти и установить его.
– Мамми! Нельзя! – протестовала Чибис. – Там холодно.
Я быстро.
– Ты не сможешь дышать.
Я потерплю, это совсем недолго.
Конечно,