Но в ту пору не было нашего народа. Не бороздили еще гордые драккары морские просторы, не седлали они ветер парусами своими, не сражались они с Бурей и Ветром и не неслись по волнам наперегонки с судьбой и роком. Ибо только потом, когда красный волчий глаз моргнул и одиноко воссиял над новым миром, заслонив тенью своей белую Плею, на землю спустился Хлад. Древний старец и давний противник Лема, он окутал мир океаном, холодом и снегом. И вздрогнул люд, столкнувшись с новой напастью. И пошли войной Боги на Хлада. И призвал тот сыновей своих, Мора, владыку Смерти и Разложения и самого свирепого и беспощадного Свальда, что песнью своей порождал Бури и Ветер, Грозу и Ночь. Мировая волчица проливала слезы, горюя о вражде своих детей, и те осыпали землю.
Долгая битва едва не уничтожила Творение Богов. Но узрев печаль Леи, они пришли к миру. И стали люди почитать Богов превыше всего. Но когда среди заснеженных островов открыл глаза наш народ, явился к нам Свальд. Он подарил нам знания и умения о том, как покорить море и поймать Ветер. Он опекал нас, и был любим нами сильнее прочих. Так появились варяги. Так началась наша история…
Отрывок из перевода летописи «Старшая Эра мирозданья».
Том первый, глава первая.
Земли варягов
Часть I. Заснеженные вершины.
1
Зима 925 года, месяц Солнцеворота
Запись первая
Старый судовой журнал утонул вместе с «Большим Драконом» в том месяце. До нового только теперь руки дошли. Третий день плавания выдался холодным. Зима начала наступать на наши земли, и море встретило нас снегом с дождем. Снасти покрылись льдом. Быстро заиндевел и волглый парус. Команде все чаще приходится налегать на весла. Это будет тяжелый поход.
Я до сих пор не знаю его цели.
Держим курс на фьорд Со́гни.
Вождь драккара «Младший Дракон» Трор Унве.
Промозглый ветер.
И бурные волны.
Море беспокоилось.
Как всегда, в это время года.
Брызги падали на лицо, холодили кожу. Трор содрогался под тяжелой накидкой из волчьего меха. Он недовольно вытерся рукавом рубахи и поспешил спрятать руки под одежду. В этом неприветливом краю тепла не сыщешь даже летом, что уж говорить о самом начале зимы. Северное взморье не прощало ошибок, не жалело никого.
Как всегда.
Вся жизнь варягов строилась на вечном сражении с суровой природой Ан Сгарских островов, вечной мерзлотой северных пустошей…и друг с другом. Таков был их уклад. Их жизнь и быт.
Набеги на прибрежные поселения и грабеж купеческих кораблей издавна были ремеслом его народа. Но заниматься этим становилось все тяжелее. Одни считали, что варяги настолько осточертели всему миру, что торговцы стали лучше оснащать корабли и нанимать охрану для защиты от нападений. Другие же винили в неудачах Верховного конунга островов, который занимал трон Совета не первый век. И те и те предпочитали решать споры, учиняя свары и устраивая драки. Но так ни к чему и не приходили.
Трор попытался отогнать мрачные мысли. Он снова оказался втянут в бесконечные распри родичей. И с каждым годом ему почему-то становилось все неприятнее выбирать между одними и другими.
«Таков наш уклад», – говаривал его отец, в который раз бросая вызов Верховному конунгу – своему отцу и деду Трора. Так же он сказал и сейчас.
Внимание привлекли оживленные крики на носу корабля. Дозорный размахивал руками, призывая рулевого скорее сменить курс. Драккар резко накренился, и все, кто стоял на ногах, попа́дали на палубу. Трор успел схватиться за кромку борта, чтобы не присоединиться к остальным.
Когда корабль выровнялся, перед всеми предстало странное зрелище: мимо проплывала гигантская глыба льда, влекомая волнами в сторону материка.
– Что это такое, Пучина его поглоти? – огласил округу крик одного из матросов.
– Рановато для айсбергов, а Трор? – донесся хриплый голос.
Из толпы варягов выбрался самый высокий и самый сухопарый из них. Рыжая жидкая борода на осунувшемся бледном лице мужчины делала его похожим на ожившего мертвеца. Некоторые его так и кликали – мертвецом. А бегающий взгляд впалых покрасневших глаз придавал ему одержимый вид заблудшего в снежных пустынях безумца. Некоторые его так и кликали – безумцем.
Такой же высокий, но коренастый Трор совсем не походил на постаревшего отца. Ни внешностью, ни характером. Многие считали, что сын единственный, кто может унять безумный гнев своего отца. Но только Трору было известно, что с каждым разом делать это становилось все труднее и труднее. Юноша поморщился и встряхнул плечом, сбросив с него нападавший снег.
– Рановато, ярл, – коротко ответил он. – Не припомню