– ТЫ МНЕ КЛЯЛАСЬ! – от моего крика содрогнулись стены и лязгнула дверь. Подхваченный эхом, он прокатился по коридору катакомб, где превратился в рык озлобленного хищника.
Я оттолкнул Амаранту и, не разбирая дороги, выбежал в коридор. Только бы очутиться подальше отсюда! Я бежал, перепрыгивая через ступеньки. Толкнул дверь, ведущую из подвала на кухню, при этом сбив кого-то с ног. Но мне не было до этого дела. Меня окликнули из гостиной, но я не отреагировал. Вместо этого добрался до входной двери, практически сорвал её с петель и выбежал на улицу.
Я сделал всего пару шагов, когда невыносимая боль заставила меня упасть на колени. Тело словно попало в чан с кислотой, и теперь она медленно, со смаком разъедала его. Солнечные лучи, еще неделю назад казавшиеся милыми и ласковыми, стали подобны жидкому олову, которое изливалось на мою кожу, опаляя и раня её. Я взвыл, корчась от мук.
Меня накрыла тень, стало легче, но кожа по-прежнему пылала, точно я опрокинул на себя чайник с кипятком. Кто-то подхватил меня под руки и потащил в дом. Сопротивляться не было сил, я повис на своем спасителе. Только когда вновь очутился в безопасности четырех стен, надежно скрывавших меня от солнца, позволил себе расслабиться. Но ужас, что сковал меня по рукам и ногам, не спешил уходить. Подобно червю в мое сознание проник безграничный страх перед звездой по имени Солнце. Судя по ощущениям, он поселился там на ПМЖ, свив себе уютное гнездо где-то между желанием чужой крови и осознанием собственной смерти.
Постепенно тело остывало. Лишь несколько островков из числа тех, что пострадали больше других, продолжали тлеть. Но эту боль можно было терпеть. Я огляделся и понял, что каким-то непостижимым образом снова очутился в своей камере. Дверь, естественно, плотно заперли. Неподалеку валялась бутылка из-под Кока-Колы, доверху наполненная кровью.
Я неторопливо смаковал мой личный заменитель Колы и думал о перспективах на будущее. До чего же гадко все получилось! При одной мысли об Амаранте внутренности сводило судорогой. Я был чертовски зол, просто сходил с ума от ярости и меньше всего желал её видеть.
– Нет ей прощения! – ожесточенно шептал я во мраке камеры, раз за разом все больше убеждаясь, что так и есть.
Наконец, пришло решение. В тот момент мнилось, что только так я и могу поступить, что другого пути нет. Возможно, во мне говорил голодный молодой вампир. Он не был склонен к сантиментам и страдания других, впрочем, как и его собственные, его мало заботили.
Придумать план было несложно. В этот же день я принялся претворять его в жизнь.
Глава 4. Чужой среди своих
Ночь в зимнем лесу похожа на сказку. Деревья-великаны тянут голые ветви к звездному небу подобно молящимся в храме. В едином религиозном порыве они взывают к Богу, прося того о скорой весне. Снежные барханы надежно защищают корни от стужи, поблескивая серебром в свете луны. Кажется, будто по земле расстелили ковер, сотканный из млечного пути. Снежинки медленно танцуют вальс под музыку ветра. Холодная, нетронутая красота зимнего